Нелюбимая

Глава 16.

Добавочная история «Акварели».

3 месяца спустя.

      Конечно же, ему никуда не хотелось уезжать: мысль о том, чтобы покинуть хотя бы на три дня Янлин, казалась Ханю мучительной и болезненной. Но работа оставалась работой и требовала его присутствия на важных переговорах в Южной Корее, и соответственно ― трёхдневного отсутствия дома. Раньше такая командировка не вызвала бы у него никаких сожалений и диссонансов, раньше, но не теперь. Если бы кто-то сказал ему, что он когда-нибудь будет жить так, как жил сейчас ― он ни за что на свете бы не поверил. Он не поверил бы, что когда-нибудь будет просыпаться по утрам с единственной мыслью и желанием ― увидеть Янлин; не поверил бы, что каждый божий день будет просто счастливым, что будет любить. Хань понимал, что иногда он ведёт себя слишком преувеличенно, но ничего с собой поделать не мог, ведь контролировать упавшие как снег на голову чувства и эмоции, которые много-много лет копились внутри, было нереально. Будто бы кто-то спустил все внутренние шлюзы, и потоки его чувства хлынули наружу, затопляя всё вокруг.

      ― Ладно, я поехал, ― Хань махнул рукой на прощание Лин, которая стояла в дверях, сонная и прекрасная, и зябко куталась в плед: ранний час только наступающего марта был, мягко говоря, прохладен.

      ― Удачного перелёта и успешных переговоров, ― девушка улыбнулась, наблюдая за тем, как мужчина колеблется, прежде чем бросить небольшую спортивного вида сумку на землю и, пробормотав «а к чёрту!», подбежать к ней и увлечь в поцелуй. Янлин, привстав на цыпочки, накинула плед Ханю на плечи, обнимая, и чмокнула его в нос со словами «Я буду скучать». Дождавшись, пока Лу что-то невнятно пробормочет ей в волосы, она улыбнулась: ― Иди, самолёт ждать не будет.

      Проводив взглядом машину Ханя, Янлин вернулась в дом; спать ей больше не хотелось, несмотря на ранний час, поэтому она решила посидеть где-нибудь с книгой, дожидаясь пробуждения всего дома. Поднявшись наверх за книгой, она устроилась в столовой, за огромным, любимым ею, дубовым столом; чашка ароматного чая дымилась рядом, впрочем, к ней девушка даже не притронулась. Как, собственно, и к книге: Лин, сама того не осознавая, в очередной раз задумалась настолько, что перестала обращать внимание на всё вокруг. Она снова думала о том, как всё изменилось в её жизни. Она была, без сомнений, счастлива. Янлин любила и была любима ― это чувствовалось в каждом взгляде, в каждом слове, в каждом движении Ханя, и Лин почти привыкла к этому. Могла ли она предположить, что за полгода мужчина так поменяется?..
Она словно попала в сказку, именно в ту сказку, о которой она всегда мечтала: с принцем, с большим и уютным домом, с настоящей любовью, которая укрывала словно тёплый плед, согревала и дарила осознание того, что в каждую минуту жизни ты бесконечно счастлив. Лин долго не могла привыкнуть к коротким, но нежным приветственным поцелуям, к крепким объятиям Ханя, которые, казалось, слишком многое значат, к тому самому предрассветному «Хань» из своих собственных уст ― к слишком многому нужно было привыкнуть, и Янлин должна была себе признаться, что неплохо с этим справляется.
Они были похожи на двух влюблённых подростков, и если Янлин ещё не далеко уходила от той поры, когда её запросто можно было назвать подростком, то Хань чувствовал и понимал всю глупость своего поведения, но в тайне был очень счастлив. А ещё ему было интересно быть новым и смотреть на всё с новой точки зрения, открывая для себя неизведанные аспекты жизни и самого себя. Как же плохо он себя знал.