Нелюбимая

Глава 11.

В прошлой главе:

― Столько крови попортили, но согласились, ― облегчённо пробормотал Хань, уперевшись лбом в живот девушке. Та не знала, куда деться от смущения и неловкости.

― Господин Хань, отпустите меня, пожалуйста, ― прошептала Янлин, всеми силами стараясь удержать себя в сознании. Хань посмотрел наверх, прямо ей в глаза и понял ― он был на грани. На грани того, чтобы попасться в плен этих глаз.

Лу Хань чувствовал себя престранно. Что-то беспокоило молодого мужчину, несмотря на то, что сделку он всё же заключил: успешно и... давно. С момента подписания договоров, что случилось через двенадцать дней после ужина, прошло ещё две недели ― срок довольно большой, но беспокойство преследовало Ханя именно с того самого вечера, и связывать его с чем-то, кроме работы, совсем не хотелось да и не представлялось возможным: что ещё его может дизбалансировать? Силясь понять причину странного чувства в груди, Лу стал намного задумчивей и невнимательней. Сюмин уже успел отчаяться вернуть друга с небес на землю: Хань постоянно думал. Думал, сидя за своим столом в кабинете, иногда «просыпаясь», чтобы подписать очередной документ; думал за рулём автомобиля, пока стоял в очередной длиннющей пробке; думал за ужином, слыша смех и мягкий голос Янлин, и мужчине совсем не нравилось то, в какую сторону сворачивали его мысли, когда девушка в очередной раз произносила «мистер Хань». Из её уст его имя звучало как-то иначе, не так, как он привык его слышать. Как-то... головокружительно.
Янлин, видя задумчивость мужчины, пыталась разговорить его, потому что ей больше нравился прежний мистер Лу, который делился с ней своими переживаниями и тревожащими мыслями, но Хань продолжал упорно молчать, всматриваясь в сереющее небо за окном, не понимая, как он вообще докатился до такого состояния. Будто бы он вернулся в свои семнадцать и был тем юным мальчишкой, который каждое мельчайшее событие воспринимает чересчур эмоционально, и которым Хань, к счастью, никогда не был.
Ещё Лу казалось, что что-то очень важное ускользает из его вида. Что-то эфирное, невесомое, с ароматом розы и миндаля. Что-то, что он уже несколько раз буквально хватал за руку и что испарялось тут же, стоило только пальцам Лу сомкнуться на тонких запястьях. Что-то, что сквозь пелену непонимания и задумчивости звало его утешно и влекуще ― «мистер Хань». Он упускал из виду то, чего не хотел признавать и осознавать.