Нелюбимая

Глава 3.

В прошлой главе:

― Вики, это твоя мама, поприветствуй её.

Протянув тоненькие ручки и обхватив шею Лин, малышка перебралась к ней на руки и восторженно выдохнула: «Здравствуй, мама! Где ты была так долго?». Янлин, несмотря на то, что была совсем не готова к такому моменту, всё равно почувствовала себя очень счастливой от того, как нежно было сказано это «мама», а сердце замерло от того, как крепко девочка прижималась к ней в попытке получить наконец-то каплю маминой любви.

Янлин неуверенно осматривалась в своей новой комнате, до которой её проводила одна из горничных по указанию Лу Ханя; сам же Хань, о чём-то быстро проинструктировав ещё двух горничных, удалился в свой кабинет, сопровождаемый Сюмином, который несколько раз оборачивался на растерянную девушку и ободряюще ей улыбался.
Комната была большая, и Янлин, не привыкшая к такому простору, несколько опешила; но осмотревшись, девушка должна была признать, что помещение выглядит очень уютно, просто ему не хватает немного жизни, которую она собиралась в него вдохнуть. Преимущественно голубые тона в оформлении напоминали о море: давно-давно в детстве Лин бывала на море, и тот единственный раз, когда она видела лазурные брызги и пенистые волны, навсегда отложился в её памяти, пусть и несколько обрывочными картинками.
В большое окно пробивались лучи солнца, всё ещё не зашедшего за горизонт, поэтому комната озарялась почти волшебным золотым светом. Мебели было не много, но достаточно, чтобы не испытывать в чём-то нужды, а несколько пейзажных зарисовок в рамках украшали стены. Именно эти не очень большие картины в карандаше и акварели привлекли внимание девушки: лес, сад, позолоченная и украшенная багряным цветом аллея ― в рисунках, пусть и не до конца дорисованных, пусть скорее любительских, нежели профессиональных, чувствовалось столько жизни, словно художник сам растворился где-то между слоями краски.

В дверь достаточно громко постучались, и Янлин, вздрогнув от неожиданности, отшатнулась от стены, на которой висела одна из картин, и пригласила того, кто был за дверью, войти. В комнату просунулась немолодая, но довольно добродушная на вид женщина. Она хотела удержать серьёзность на лице, но её чуть седовласые локоны, сохранившие непослушность, выбивались из причёски, нежный взгляд тёплых глаз, лучистость которых не могли скрыть даже довольно глубокие морщины в их уголках, вызывал доверие, а чуть подрагивающие сухие губы так и норовили растянуться в улыбке, несмотря на всё эту внешнюю деловитость.