Узы крови

1. О Сириусе постскриптум

Гар­ри ос­та­новил­ся пе­ред ста­рой об­луплен­ной дверью с по­косив­шей­ся циф­рой 7. Это бы­ла са­мая об­ветша­лая дверь на эта­же. Ког­да-то дав­но, пос­ле сво­его по­бега из до­ма, здесь жил Си­ри­ус. Ключ с тру­дом про­вер­нулся в зам­ке, За­щит­ные зак­лятья ми­ролю­биво клац­ну­ли и дверь жа­лоб­но зас­кри­пела. Пе­ред тем, как вой­ти, Гер­ми­она ма­шиналь­но поп­ра­вила по­косив­шу­юся циф­ру – при­вык­ла на­водить по­рядок.
Воз­дух в квар­ти­ре был зат­хлый. Двус­твор­ча­тая дверь с зас­теклен­ны­ми ок­на­ми ве­ла в боль­шую ком­на­ту, где ца­рил крас­но­ватый по­лум­рак. Ре­мус от­дернул тя­желые што­ры, рас­тре­вожив ма­лень­кие пы­лин­ки и они ро­ем взмет­ну­лись вверх, пол­ные ре­шимос­ти не­мед­ленно ра­зоб­рать­ся с воз­му­тите­лем их спо­кой­ствия, но тут же бес­по­мощ­но за­вер­те­лись в по­токе воз­ду­ха и шу­ма, хлы­нув­ше­го сквозь рас­пахну­тые нас­тежь ок­на.
– Си­ри­ус лю­бил го­род­ской шум, – грус­тно ус­мехнул­ся Лю­пин.
Гер­ми­она взвол­но­ван­но по­коси­лась на Гар­ри, но го­ворить ни­чего не ста­ла – ее друг уп­ря­мо ви­нил во всем се­бя и сей­час его нуж­но бы­ло не­надол­го ос­та­вить в по­кое. Гар­ри вздох­нул.
– Я так ма­ло знал о нем. А те­перь... вот, – он опус­тил го­лову.
Рон обод­ря­юще пох­ло­пал его по пле­чу, на что Гар­ри пос­та­рал­ся вы­давить улыб­ку. Гер­ми­она, не в си­лах смот­реть на не­го, от­верну­лась и при­нялась раз­гля­дывать гос­ти­ную. Ком­на­та бы­ла об­став­ле­на до­воль­но ас­ке­тич­но: боль­шой крас­ный ди­ван, крес­ло с тор­ше­ром в уг­лу, книж­ный стел­лаж, раз­де­ля­ющий ком­на­ту на два от­се­ка, в од­ном из ко­торых пы­лил­ся мо­тоцикл без пе­ред­не­го ко­леса. Инс­тру­мен­ты бы­ли раз­бро­саны ря­дом на проз­рачной кле­ен­ке, за­ляпан­ной ма­шин­ным мас­лом, на ди­ване ле­жала ги­тара с под­пи­сями – ка­залось, хо­зя­ин вы­шел на па­ру ми­нут в кух­ню, что­бы за­варить чаю.
Гер­ми­она по­дош­ла к по­лупус­то­му стел­ла­жу, где ва­лялись око­ло двух де­сят­ков гром­ких бес­тсел­ле­ров тех го­дов, в том чис­ле маг­лов­ских. Гер­ми­она не без удив­ле­ния рас­кры­ла «Над про­пастью во ржи» Сел­лин­дже­ра и про­чита­ла над­пись «Мо­ему лю­бимо­му гриф­финдор­цу». Под­пись от­сутс­тво­вала. Оче­вид­но, од­на из мно­гих под­ру­жек по­дари­ла – Гер­ми­оне всег­да ка­залось, что Си­ри­ус был чер­тов­ски по­пуля­рен в шко­ле.
Она по­вер­ну­лась к сте­не, чуть ли не до по­тол­ка об­леплен­ной фо­тог­ра­фи­ями. Ма­роде­ры на них бы­ли еще сов­сем мо­лоды­ми, на не­кото­рых – во­об­ще школь­ни­ки. Гер­ми­она ус­та­вилась на фо­то Лю­пина, сде­лан­ное в хог­варт­ской биб­ли­оте­ке: обо­ротень си­дел над рас­кры­той кни­гой, под­пе­рев го­лову ла­донью, и зас­тенчи­во улы­бал­ся в ка­меру; на гру­ди блес­тел зна­чок ста­рос­ты. Лю­пин был очень сим­па­тич­ным маль­чиш­кой.
Гер­ми­она кри­во ус­мехну­лась, уви­дев фо­то Си­ри­уса в од­ной май­ке и ста­ратель­но пот­ре­пан­ных джин­сах – впол­не сой­дет за фрон­тме­на рок-груп­пы. Чуть вы­ше ви­села фо­тог­ра­фия Си­ри­уса в об­нимку с не­опи­су­емо кра­сивой де­вуш­кой. Они сто­яли, за­вер­нувшись в один шарф, изо рта у обо­их ва­лил пар, а на рес­ни­цах блес­те­ли сне­жин­ки. Они по­вер­ну­лись друг к дру­гу и ко­рот­ко по­цело­вались. Гер­ми­она мыс­ленно вос­хи­тилась кра­сотой нез­на­ком­ки и не­воль­но при­нялась ис­кать ее на дру­гих фо­тог­ра­фи­ях, ко­торых ока­залось ве­ликое мно­жес­тво: вот они с Си­ри­усом кор­пят над кни­гами в биб­ли­оте­ке, фех­ту­ют, оде­тые в кос­тю­мы пи­ратов, кор­чат во­инс­твен­ные ро­жицы на чем­пи­она­те по квид­ди­чу, кру­жат­ся в тан­це и улы­ба­ют­ся на свадь­бе у Пот­те­ров. Ка­жет­ся, эта кра­сави­ца бы­ла де­вуш­кой Си­ри­уса чуть ли не до са­мого его зак­лю­чения!
Тонкс плюх­ну­лась на ди­ван, чуть не уро­нив ги­тару.
– Ой!
Она с ви­нова­тым ви­дом взя­ла в ру­ки инс­тру­мент и спро­сила у Лю­пина:
– Си­ри­ус иг­рал?
– Да, – улыб­нулся Лю­пин. – И неп­ло­хо пел.
Тонкс опять взгля­нула на ги­тару и про­чита­ла вслух:
– Бро­дяге от Со­хато­го: «Будь хо­рошей со­бач­кой и не ку­шай та­поч­ки».
Ре­мус ко­рот­ко рас­сме­ял­ся.
– Пос­ле при­об­ре­тения этой ги­тары мы все на­писа­ли ему по­жела­ния. По­лучи­лось... по-ма­родер­ски.
Тонкс улыб­ну­лась и про­дол­жи­ла чте­ние:
– «На­де­юсь до­жить до то­го мо­мен­та, ког­да ты на­учишь­ся гра­мот­но пи­сать». Лу­натик.
«Не слу­шай их и ос­та­вай­ся са­мим со­бой. Ты – сол­нце». Ли­ли.
«Будь серь­ез­нее, па­рень. Хва­тит вес­ти се­бя, как иди­от». Грюм.
«Ве­ди уж се­бя как иди­от, ина­че это бу­дешь уже не ты». С лю­бовью, Та­ли.
Тонкс под­ня­ла го­лову.
– Кто та­кая Та­ли?
Ре­мус за­мет­но пом­рачнел. Он по при­выч­ке за­пус­тил паль­цы в во­лосы и от­ки­нул се­де­ющую прядь со лба.
– Ну... быв­шая де­вуш­ка, – не­охот­но вы­давил он.
– Это она? – Гар­ри снял со сте­ны од­ну из фо­тог­ра­фий Си­ри­уса с кра­сивой де­вуш­кой.
– Да, – пе­редер­нул пле­чами Лю­пин. – Та­лия Сти­вен­сон.
– Шу­тишь? – вос­торжен­но вос­клик­ну­ла Тонкс. – За­коно­датель­ни­ца ан­глий­ской мо­ды? Вла­дели­ца ателье Сти­вен­сон в Ко­сом пе­ре­ул­ке?!
– Вы­ходит, что так, – скром­но кив­нул Ре­мус.
– И что... дол­го они бы­ли вмес­те? – де­ревян­ным го­лосом спро­сил Гар­ри. – Тут вся сте­на в их фот­ках.
– Чуть боль­ше трех лет, – нап­ря­жен­но ска­зал Лю­пин. Ка­жет­ся, вспо­минать о де­вуш­ке дру­га ему не осо­бо хо­телось. – Рас­ста­лись приб­ли­зитель­но за пол­го­да до тво­его рож­де­ния.
Гар­ри по­мол­чал.
– Так дол­го встре­чались, – на­конец про­тянул он. – И Си­ри­ус мне ни­чего не рас­ска­зывал о ней.
Лю­пин опус­тил гла­за.
– Они не­хоро­шо рас­ста­лись.
Гар­ри скрес­тил ру­ки в ожи­дании про­дол­же­ния. Ре­мус по­жал пле­чами.
– Я не знаю под­робнос­тей. Они веч­но ссо­рились по пус­тя­кам, и так все три го­да... А по­том вдруг ка­кой-то пус­тяк по­казал­ся Та­лии круп­нее всех дру­гих и она у­еха­ла во Фран­цию. А мо­жет, здесь пос­та­рались ее ро­дите­ли – они Си­ри­уса тер­петь не мог­ли... Даль­ше еще вся эта ис­то­рия с Аз­ка­баном на­чалась.
Гар­ри взъ­еро­шил не­пос­лушные во­лосы.
– Зна­чит, она по­вери­ла в его ви­ну?
Ре­мус по­жал пле­чами и ти­хо ска­зал:
– Зная ее... ско­рее нет, чем да. Бы­ло в ее от­но­шении к Си­ри­усу неч­то та­кое... вро­де осо­бой ве­ры в не­го. Или, воз­можно, пре­дан­ности. Но и это не по­мог­ло им ос­тать­ся вмес­те. Мне, в об­щем-то, слож­но су­дить – я ее пло­хо знал и мы ма­ло об­ща­лись. Она не­долюб­ли­вала гриф­финдор­цев.
– В смыс­ле? – не по­нял Гар­ри.
Ре­мус ши­роко улыб­нулся.
– В том смыс­ле, что Си­ри­ус всю жизнь нос вер­тел от фа­куль­те­та сво­их пред­ков, а на шес­том кур­се по уши влю­бил­ся в сли­зерин­ку.
– В сли­зерин­ку?! – ах­нул Рон.
Ре­мус ут­верди­тель­но кив­нул.
– В са­мую кра­сивую сре­ди всех прин­цесс, вклю­чая да­же Нар­циссу Блэк. Хо­тя са­му Та­лию собс­твен­ная кра­сота то ли утом­ля­ла, то ли раз­дра­жала.
– По­чему? – уди­вилась Гер­ми­она, вов­сю за­видуя.
– Оче­вид­но, прин­цесса­ми не хо­тят быть толь­ко прин­цессы, – ве­село бряк­ну­ла Тонкс. – Лад­но, ре­бята, по­ра выд­ви­гать­ся в путь.
Гар­ри по­кинул квар­ти­ру сво­его крес­тно­го не­охот­но. Гер­ми­она, гля­дя на не­го, уже сом­не­валась в том, сто­ило ли при­водить его сю­да.
– Те­перь у те­бя есть ва­ри­ант жилья ко дню со­вер­шенно­летия, – ляп­нул Рон.
Гер­ми­она за­кати­ла гла­за. Ка­кой же У­из­ли бес­так­тный бал­бес!
– Мог бы и про­мол­чать! – про­шипе­ла она ему на ухо.
– А что я та­кого ска­зал? – ос­ве­домил­ся Рон, не пот­ру­див­шись по­низить го­лос.
– Ни­чего ум­но­го! – ог­рызну­лась Гер­ми­она и зас­пе­шила вниз по лес­тни­це.
В хол­ле ей приш­лось ос­та­новить­ся, что­бы по­дож­дать ос­таль­ных. Консь­ер­жка по­доз­ри­тель­но по­коси­лась на нее и вновь ут­кну­лась в те­леви­зор – на пя­том ка­нале шли но­вос­ти.
– Бан­да ху­лига­нов на­пала на дом сре­ди но­чи, – та­рато­рила дик­тор.
«Бан­да ху­лига­нов? – по­дума­ла Гер­ми­она. – Не удив­люсь, ес­ли на са­мом де­ле это бы­ли По­жира­тели». В пос­леднее вре­мя прих­вос­тни Вол­де­мор­та не­ред­ко на­пада­ли на маг­лов, а маг­лов­ские ре­пор­те­ры, ко­торым От­дел по сох­ра­нению сек­ретнос­ти пре­дос­тавлял ли­повые дан­ные, всег­да го­вори­ли о ху­лига­нах и нес­час­тных слу­ча­ях.
На эк­ра­не те­леви­зора не­ожи­дан­но по­явил­ся дом ро­дите­лей Гер­ми­оны и сер­дце ух­ну­ло ку­да-то вниз. Не мо­жет быть...
– Ху­лига­ны вор­ва­лись в дом око­ло по­луно­чи. Че­та Грей­нджер уже спа­ла...
В гла­зах у Гер­ми­оны по­тем­не­ло...