Love me, if you dare

Часть двадцать вторая, или "Наша тайна"

   Что-то мягкое касается моей руки, оставляя невидимые круги на коже. Щекочет, глаза открывать не хочется, и я лишь утыкаюсь носом в чью-то грудь. М-м-м, знакомый и любимый запах, значит, он все еще тут. Улыбка расплывается на губах, и с неохотой открываю один глаз, а затем другой, понемногу привыкая к яркому свету.

— Доброе утро, — хриплю я, встречаясь с ласковым взглядом голубых глаз.

Он упирается локтем в кровать, на его голове непривычный беспорядок. Кирилл улыбается мне слабой, но чувственной улыбкой, от которой на душе становится уютно.

— Доброе, котенок, — тыльной стороной ладони он гладит мою скулу. — Как спалось?

— М-м, —рука тянется к нему, касаясь несколькими пальцами щетины на его подбородке.

Кирилл берет мою руку и по очереди целует каждый пальчик.

— Ангел... когда спишь, ты очень на него похожа, — шепчет он. — Ничего не болит?

Качаю головой. Я прекрасно себя чувствую, особенно сейчас, находясь рядом с тобой. Лишь в мечтах я воображала его сонный вид с самого утра, а тут я вижу его прямо перед собой... такой красивый, прекрасный, любимый. Ежусь, ощущая холодок на теле, и тяну за плед, который едва прикрывает мою наготу. Я должна чувствовать себя неловко, находясь обнаженной перед ним, но мне так комфортно, точно бы я к этому привыкла.

— Голодная?

В ответ вяло качаю головой, прижимаясь к нему еще теснее. По привычке опрокидываю ногу на его бедро, будто обнимая своего любимую игрушку.

— Ты уже во второй раз так делаешь, — хрипит он, оставляя на лбу поцелуй. —Я могу к этому привыкнуть, если ты меня, конечно, не задушишь.

Внизу живота присутствует слабый и непривычный дискомфорт. Прошлая
ночь все же дает о себе знать, но почему-то мне эта боль приятна. Я не прочь бы повторить, но Кириллу об этом желании не скажу, он точно меня не так поймет.
В животе предательски урчит, и я слышу смех Кирилла, отчего его грудь вибрирует.

— Кто-то уже проснулся, что не удивительно, почти полдень, — Кирилл убирает мою ногу с себя и садится на кровати. — Нам скоро нужно отправляться домой, и как бы я не хотел остаться тут с тобой, мне нужно помочь твоей сестре. А тебя в комнате Дарина ожидает. Так что, соня, поднимайся и отправляйся в душ.

— Можно я тут полежу, там холодно... — тяну за плед, укутываясь им полностью, но тут же жалею об этом поступке, отмечаю наготу Кирилла, который сейчас представлялся в полной красе. — Черт, извини.

Прячусь под плед, скрывая свое смущение и волнение от его взора, но стоит мне укрыться, на меня ложится что-то тяжелое.

— Не стоит от меня прятаться, — его руки скользят под мое «укрытие» и
касаются бедер, от неожиданности я ахаю.

У него холодные руки.... Стоит мне попытаться убрать его руку, как плед оказывается в стороне, а Кирилл нависает надо мной. В его глазах пляшут чертята, не скрывая мальчишеское возбуждение. Даже не сумев толком защитится, мужчина начинает щекотать мои бока, и я в истерике смеюсь.

— Не-ет, только не это! — хочу убрать его руки, но мои оказываются прижаты над головой, оставляя меня без защиты. — Кирилл, перестань, нас же услышат...
На гласах выступают слезы от смеха, и я кусаю губу, чтобы мой смех не был слышан на весь лагерь. Когда он перестает играться со мной, его лицо становится серьезным, а взгляд изучающим. Хочется спросить, что случилось, но я продолжаю молчать, не отрывая от него взора.

— Скажи, что любишь меня, — шепчет он, и этот звук отзывается в моем сердце. — Медленно...

Мы даже не можем оторвать взгляда друг от друга. Он так близко, я могу различить даже самые мелкие детали его лица, могу видеть даже самые незаметные вещи... у него крохотная родинка рядом с правым глазом и еще одна рядом с нижней губой. А его глаза ясные, как голубое небо. Чувственные губы приоткрыты, они немного красные, наверное, от вчерашних поцелуев. Красивый, он очень красивый.

— Я тебя люблю.

— Повтори, — хрипит голос.

— Я тебя люблю, — на этот раз более неуверенно и хрипло.

Внизу живота растекается тягучее чувство. Я ерзаю на месте, ощущая влажность между ног. Его близость всегда на меня так влияет, особенно сейчас, когда мы полностью обнажены и наши тела тесно прижаты между собой.
У бедра трется что-то твердое, и с удовлетворением отмечаю, что не только я чувствую это сладкое топление и возбуждение. Хочу, чтобы он меня поцеловал, хочу почувствовать его в себе снова. Приподнимаюсь, чтобы коснуться желанных губ, но в тот же момент, когда я почти касаюсь их, Кирилл отходит в сторону.

— Мы скоро уезжаем. Можешь пойти в душ, после него тебе станет лучше, — Кирилл берет с пола боксеры и натягивает их на себя.

— Со мной все нормально, — говорю, когда сажусь на кровать, чтобы встать, и тут же жалею об этом поступке. Низ живота прожигает жуткая боль, из уст вырывается тихий стон.

Теперь я точно уверена, что душ мне не помешает. Не спеша встаю с кровати, всеми силами стараясь не показывать Кириллу дрожь в ногах. Черт, в кровати все ощущалось менее болезненно. Когда я захожу в ванную комнату, сразу же замечаю несколько полотенец. С облегчением включаю теплую воду, затем заходя в душевую кабинку. Я едва не стону от блаженства, когда теплая вода касается моего тела, и боль внизу живота слегка утихает. Беру в руки гель для душа, выливаю себе немного на ладонь и затем намыливаю.

Пахнет лавандой... Вдыхаю глубже приятный запах, ощущая некое расслабление, которое растекается по телу. Естественным движением руки намыливаю грудь, неспешно опускаясь к животу и назад. Вода льётся сверху, наклоняю голову в сторону, позволяя ей стекаться по шее вниз. Блаженство. Руки сами собой касаются тела, бессознательно проводя линии у тех мест, где он вчера меня касался. Грудь. Шея. Бедра. И там... Прикусываю губу, ощущая тягучее чувство внизу живота.

Внезапно, меня касаются чьи-то горячие ладони, и я тихо трепещу от неожиданности. Ко мне прижимается сильное и горячее тело Кирилла, спиной ощущаю его пресс и крепкую грудь.

— Подумал, может, тебе понадобится помощь, — произносит он рядом с моим
ухом, вызывая дрожь по всему телу.

На нас струится вода, от пара запотело зеркало и стекло душевой кабинки. Но мне кажется, что это все из-за огня, что бушует внутри, оно такое горячее и будоражащее, как и его поцелуи, что он оставляет на шее.

— Повернись, я хочу, чтобы ты меня помыла...

Дрожа всем телом, беру с полки гель и затем следую его просьбе — взглядом упираюсь в его грудь, с любопытством рассматривая черную полоску волосков, которые ведут в низ. Только не смотри туда, не надо. Снова выливаю немного геля и возвращаю бутылку назад на свое место.

Даже сейчас я испытываю неловкость под пристальным взглядом мужчины. С высоты своего роста он внимательно следит за каждым моим движением, из-за этого они кажутся еще более корявыми. Касаюсь его пресса, круговыми движениями массируя тело, затем поднимаюсь выше, повторяясь. Сердце колотится в груди, как часовая бомба, которая вот-вот взорвётся, стоит мне еще немного приблизиться к Кириллу. Сглатываю, повторяя свои неумелые попытки помыть его.

— Давай-ка теперь я, — внезапно Кирилл берет меня за талию и круто поворачивает спиной к себе. — Мне тоже хочется тебя касаться.

Не успеваю сообразить, как меня прижимают грудью к стене. Из уст вырывается стон, когда раскалённое тело встречается с прохладной поверхностью.

— Думаю, мы немного опоздаем к собранию, — хрипло произносит Кирилл, прижимаясь, уже твердым органом к моим ягодицам. — Ты же не против, котенок?