- Кто ты? - тихо срывается с губ девушки.
Она всё ещё ниже его на целую голову, и это делает её ещё более слабой перед ним.
- Уже не тот, кем ты меня знала, - шепчет парень, отводя глаза в сторону.
Он не мог видеть её плачущей.
Он ненавидит её опухш...
- Вот этих трёх товарищей следует изолировать от общения с остальными, - произносит Вадим Александрович, не так давно улыбавшийся своей дочери.
Из-за меня сейчас пострадают ещё два пацана.
Владимир обещал, что никто не узнает о его смерти.
- Вадим Александрович, можно сказать кое-что? - спрашиваю я, подойдя к нему.
- Для начала можно скажу я? - отвечает он вопросом на вопрос. - Моя дочь свято верит в твою невиновность, но отпечатки говорят о другом. Эти два парня остаются в тройке подозреваемых, потому что их отпечатки более менее похожи, но самый похожий вариант принадлежит тебе. Это видно без всех этих аппаратов.
- Послушайте, - я смотрю в его холодные глаза.
- Не хочу. Приблизишься к моей дочери ещё хоть раз, будешь сидеть точно, - строго произносит мужчина.
Обернувшись, я замечаю обеспокоенный взгляд Юли.
- Вадим Александрович, это я сделал, - бормочу я, отводя глаза в сторону.
- Это сейчас чистосердечное признание? Что он тебе сделал? - отец Юли строго осматривает меня, но я начинаю молчать.
- У вас получится организовать изоляцию? - спрашивает кто-то из полиции, а вожатая из другого отряда кивает, начиная что-то говорить.
Вадим Александрович отходит к столу, а к нему подходит Юля. Она что-то спрашивает, а он отвечает ей, обнимая за светлую голову.
И сквозь эти объятия она смотрит на меня разочарованным взглядом.
"Моя дочь свято верит в твою невиновность," - эхом раздаётся в моей голове.
Ей сейчас, наверное, больно.
Гнилая моя душа убийцы поигралась с ней и уходит?
Юля вновь что-то говорит, а её глаза начинают слезиться. Мужчина садится перед ней на корточки, взяв за руки. Что-то произносит, а она кивает.
Может, просто судьба такая: дано разойтись?
Свято верила в мою невиновность...
Моя маленькая девочка, с которой были построены грандиозные планы на будущее. Но и они рухнули, вместе со стенами некрепкого мира.
Одинокая слеза покидает её глаз, стекая по щеке. Вадим Александрович поднимается и вытирает её большим пальцем своей руки, заключая дочь в крепкие объятия. Юля вновь смотрит на меня, но после того, как замечает, что я смотрю на неё, отводит глаза.
К ним подходит Наташа, которая, улыбнувшись отцу Бестужевой, обнимает девушку. Со стороны их можно принять за сестёр.
Исаевы тоже подключаются к объятиям, и я мысленно проклинаю себя.
Глеб явно не упустит возможности.
Юля обнимает отца, а после, улыбнувшись через силу, направляется с ребятами к выходу.
Почему мне так противно от самого себя?
Каждый отряд друг за другом покидает зал. Под надзором полиции меня и "подозреваемых" отводят в зону для наказанных. Каждого запирают в отдельной комнатке, состоящей из противных серых стен, тусклого освещения, грязной кровати и небольшого туалета, состоящего из унитаза и умывальника.
Чем-то мне это напоминает пристань у Владимира.
Скатившись по стене, я зарываюсь руками в волосы.
Юле, наверняка, сейчас больно, а если Миронова проболтается о том, что знала это, будет ещё больнее. Будет думать, что я ей не доверяю.
Как же больно! Только кому больнее ей или мне? По идее я её предал, она меня - нет.
Ей больнее.
- Поговорку помнишь? По заслугам и награда, - открыв створку двери, произносит отец Юли, после чего сразу же её закрывает.
Рушится моя жизнь по крупицам. И я это чувствую.
Её отец больше не подпустит меня к ней, даже если мне удастся избежать тюрьмы.
Завтра должна состояться волейбольная игра. Последняя неделя, а я тут. Будь проклят этот Ковалёв. В общем-то у меня ещё будет возможность отыграться, я уверен в этом.
У него должно быть слабое место, но вот только где оно?
Мне нужно оказаться в его доме. Кажется, те фотографии на стенах помогут. Маленький ребёнок и молодая женщина, если я не ошибаюсь.
Да и если вспомнить его отношение к Юле до избиения, он как-то заступался за неё, и это очень странно.
Мне терять нечего. Я разгадаю загадку.
Раз моя душа уже заляпана плесенью, пусть она сгниёт совсем. По крайней мере, я отомщу.
Интересно, зачем в лагере такие комнаты? Тут закрывают наказанных? В любом случае, мне тут находится неприятно.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
