- Кто ты? - тихо срывается с губ девушки.
Она всё ещё ниже его на целую голову, и это делает её ещё более слабой перед ним.
- Уже не тот, кем ты меня знала, - шепчет парень, отводя глаза в сторону.
Он не мог видеть её плачущей.
Он ненавидит её опухш...
После этого инцидента мы работаем ещё минут двадцать, но после Булаткин забирает меня, ссылаясь на то, что волнуется за моё самочувствие. Уверенно врёт, что отвезёт меня в больницу. Но, как только я сажусь в машину на заднее, становится ясно, что никуда он меня не повезёт. В лучшем случае покажет своему этому... Как его там?.. Медику всех ковалёвцев, проще говоря.
Мы застреваем в пробках где-то на час, а может, и два. За это время я успеваю Егору надоесть, требуя включить музыку. Кстати, в этом сражении я победила.
Табличку, обозначающую начало Москвы, Булаткин буквально пролетает. Осталось немного.
Не надеясь найти что-либо в кармане чехла водительского сиденья, я заглядываю в него. Кукла, какой-то порошок и... пистолет.
Воспользоваться или нет? Просто припугнуть его?
Я ведь всё равно не смогу нажать на курок, потому что это Егор и я слабачка.
Всё-таки моя рука самовольно достаёт оружие, кажущееся теперь куда тяжелее, чем является.
Булаткин выезжает на знакомую дорогу, на которую, наверное, не поворачивал ни один нормальный москвич. На одно мгновение наши глаза пересекаются, потому что он мимолётно бросает взгляд в зеркало заднего вида, а я туда и смотрю, решаясь на сумасшедший поступок.
Давай, Юля, сейчас мы подъедем, и он просигналит! Тогда уже будет поздно!
Резко поднимаю руку, обворачивая её через кресло так, чтобы она прижималась к его горлу. Прижимаю оружие к его виску, а Булаткин дёргается от неожиданности.
Откуда у меня вообще взялась сила, чтобы удержать его?
- Юля, положи на место, - приторно спокойно говорит парень, смотря в зеркало, пересекая наши глаза.
- Отпусти меня, - требую я.
- Это не от меня зависит! - кричит он, и я сжимаю руку сильнее. - Не дави так!
- А ты уверен, что мне выгодно оставлять тебя в живых? - я произношу это с такой злостью, что самой становится страшно.
Очередная выходка, Юля. Тебя точно прикончат!
Этот проклятый пистолет может быть даже не заряжен.
Что я делаю?
Пора прийти в себя!
- Уверен. Если меня не будет, и тебя поймает Ковалёв, то над тобой будут издеваться ещё хлеще, а тебя потом будет ждать смирительная рубашка в белом доме. Вот и получится картина маслом: училась на психолога, стала психованной, - уже с нервами тараторит Булаткин, и я чувствую, как он сглатывает. - Юля, Юленька, давай спокойнее? Ты же не хочешь оставить Машу сиротой?
- А почему бы и нет? Смотри, ты оставил Богдана без родителей, а у твоей дочери уже буду я и Глеб. Да она забудет тебя через месяц! - я срываюсь на крик, сильнее вжимая кончик оружия в висок парня.
- Ну пристрелишь ты меня, а дальше что? Будешь винить себя до конца своих дней? Юля, кишка тонка у тебя для этого. Давай, опускай пушку и дыши ровно, - Егор поднимает руку, но тут же опускает её, понимая, что может сделать ещё хуже.
- А ты хочешь, чтобы я стала такой же, как ты? Хочешь? Так вот, я тебе обещаю, что научусь быть монстром... бесчувственным монстром! Обещаю, слышишь? - я резко отпускаю его, толкая голову в сторону и ударяя рукояткой по тому же виску.
Он сразу же наклоняется корпусом, опираясь на дверь. Дёргаю ручку, пытаясь открыть дверь, но она не поддаётся. Заблокировал, сука! Встаю на ноги, наклоняясь так, чтобы не удариться о потолок, тянусь к кнопке и нажимаю, а когда возвращаюсь назад, замечаю алую кровь, стекающую по щеке к подбородку.
Я убила его?
Открываю дверь, вырываясь наружу и сразу же начиная бег по дороге, которую я теперь знаю. На глаза наворачиваются слёзы, которые я тут же смахиваю.
Бежать... Пока не поздно бежать... Куда-нибудь, где безопасно... Подальше от этого дерьма бежать...
А что, если я действительно убила Егора?
Боже мой, что же делать? Остановиться и вернуться? Нет, никогда!
Я домой хочу, где обнимет мама, где папа поведает сказку об удивительном расследовании, где Денис будет нелепо подкладывать меня, где Алиса будет капризничать, потому что забудет, куда положила любимую куклу, где я буду обычной Юлей.
Я была счастлива когда-то давно. Сердце уже не помнит, что такое радоваться.
Теперь остаётся только плакать, плакать, вспоминать и плакать... плакать от печали, обиды...
Я любила Егора. Всем сердцем любила. Думала, что он тот мужчина, с кем я встречу старость, но... все мечты были разрушены простым нажатием на курок пензенским мальчишкой.
И теперь... я ненавижу его.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
