Душа убийцы/Killer's soul

Глава 107.

Егор снова заходит с подносом, а я только отворачиваюсь, укладывая голову на локтевой сгиб правой руки.

Не хочу его видеть.

Почему я не могу проспать весь этот кошмар? Просто лечь и уснуть, пока меня отсюда не вытащит кто-нибудь? Допустим, мама. На папу тут надеяться нельзя. Он тоже может быть как-то связан с Ковалёвым, чем-то помимо денег за прикрытие в полиции.

- Юля, к тебе гости, поэтому завтракай и поднимайся, - Булаткин отстёгивает наручник, но я только поджимаю колени к груди. - Я уже понял, что ты не хочешь разговаривать и есть, потому что не доверяешь, но сейчас еда в желудке нужна тебе. Будет больно, - предупреждает он, а затем издаёт тяжкий вздох.

А что ты хотел, милый, а?

Можно я просто сразу вскроюсь и всё?

Пока парень не заметил, смахиваю с щёк непрошенные дорожки слёз. Егор цокает и садится передо мной на матрас. Поднимаю пустые глаза, смотря в его ожесточённый взгляд.

Я потерялась во времени. Моё сегодня может быть завтрашним днём, однако не исключается и подозрение вчерашнего.

Как просто у ковалёвцев удалось выбить меня из колеи.

- Не хочешь говорить, пиши! - Булаткин протягивает мне блокнот и ручку, и я беру их в руки, открывая первую же страницу.

Чуть усмехаясь, пишу некогда любимые слова: "Пошёл нахуй!"

Чётко и понятно.

Поворачиваю ответ парню, а он только издаёт звучный смешок.

- Юля, ты упускаешь тот факт, что в этой игре ты не руководишь героем. Здесь ты персонаж, которым играет Владимир и я.

Я отвожу взгляд в сторону, надеясь хоть как-то избежать его убийственно-холодных глаз. Внутри снова начинается ураган... буря, приносящая из прошлого какие-то отрывки.

- Девочка, любящая One Direction. Её часто ставили в пример... Не плачь, пожалуйста... Ты обиделась?
- Это было обидно.
Этот набор повлёк за собой первые безбашенные извинения и громкий смех, заставляющий прохожих оглядываться. Всё это произошло в один день.

- Ты меня так любишь, что флиртуешь с моим соседом?
- Я не флиртую, а пытаюсь подружиться.
Это было, когда я пыталась подружиться с Глебом, а Егор, неправильно поняв, приревновал.