Душа убийцы/Killer's soul

Глава 123.

- Мы будем биться до последнего, слышишь? Если и не все, то я смогу выстоять до конца, потому что мне есть за что мстить! Придёт время, я отыграюсь, ты это прекрасно знаешь! - кричит Анастейша на Владимира после очередной неудачно сказанной им фразы, провоцировавшей порыв гнева со стороны женщины.

И я, кажется, понимаю, почему она говорит в частности про себя. В их команде есть мамы, которые могут бояться за будущее своих детей. Это простительно. Они и так очень отважны. До сих пор помню, с какой грустью Кайла уходила от Джастина и Дианы в тот вечер.

- Это глупо, Анастейша! Уймись! - срывается Владимир.

И я понимаю: они как две стихии, противостоящие друг другу. Скажем, огонь и вода. Но кто из них кто и кого вода потушит?

- Не смей меня затыкать! Хочешь, все они узнают, насколько ты низок? - грозит Дайсон и выступает вперёд, поворачиваясь к парням, столпившимся за полем "боя". - Он спрятал от меня моего ребёнка, которого я, чтобы вы понимали, вынашивала под сердцем семь чёртовых месяцев из-за него! Пусть хоть один из вас попробует сказать, что я сейчас не права в том, что он виноват во всём!

- Мы не знаем всех обстоятельств! - подаёт голос Егор.

- Почти то же, что и у тебя с Юлей, - небрежно бросает женщина, поворачиваясь к Ковалёву. - Ты можешь просто сказать, где моя дочь и что с ней, и всё прекратиться, иначе мы будем наступать вам на пятки во многом.

Владимир звучно цокает, мимолётно кидая на меня взгляд, но следом за этим он закатывает глаза.

Почему он так посмотрел на меня?

Становится не по себе. Сердце уходит в пятки.

- Она под моим контролем, в относительной безопасности, весьма счастлива, - размеренно говорит мужчина, заставляя некоторых нахмуриться до образования складочек на лбу, а Булаткина устало потирать переносицу, но он делает это так, будто знает ковалёвский секрет.

- Где она? - Анастейша шипит, убирая руку в карман.

Я понимаю зачем.

Чёрт, Ана, сейчас не время выходить из себя и применять оружие.

- Помнишь, ты меня научила простому закону? Кажется, он звучал так: самое незаметное место - у всех на виду. Она очень близка к тебе, а ты её не замечаешь, - Ковалёв усмехается.