- Кто ты? - тихо срывается с губ девушки.
Она всё ещё ниже его на целую голову, и это делает её ещё более слабой перед ним.
- Уже не тот, кем ты меня знала, - шепчет парень, отводя глаза в сторону.
Он не мог видеть её плачущей.
Он ненавидит её опухш...
Четыре стены уже изучены наизусть. Каждая трещинка имеет свой смысл, а скрип кровати становится родным. Противная еда вынуждает питаться только в случае необходимости.
Даже здесь образовался день сурка, который иногда нарушается допросами и небольшими прогулками.
Мне ничего не остаётся.
Надежда умирает последней? Да, так и есть. Она всё ещё живёт во мне, потому что не умерла Любовь, да и Вера ещё есть.
Неизвестность о судьбе Бестужевой сводит с ума.
Сквозь маленькое окошечко я наблюдаю за небом, которое начинает смеркаться.
Скорее всего, сегодняшний день я убил, просто просидев тут.
Тут слишком скучно, а гордость не позволяет попросить листок и ручку, чтобы хотя бы порисовать.
В коридоре вновь раздаются шаги, но это, скорее всего, проверка "кто улёгся, а кто нет". Но они приближаются к моей камере. Вставляется ключ. Щелчок.
Дверь со скрипом открывается, и передо мной уже возвышается Вадим Александрович. Закрыв за собой дверь, он по-хозяйски придвигает стул к себе и садится, уставившись на меня.
Не понимая в чём дело, я продолжаю молчать.
- Поговорим? - спрашивает мужчина, положив ногу на ногу.
- Разве есть о чём? - усмехнувшись, я заваливаюсь на кровать спиной, положив руки под голову.
- Есть. Эта тема тебе очень знакома, - намекает Бестужев, на что я только вздыхаю.
- Я не экстрасенс, - поднимаю глаза на потолок, который за две недели порядком наскучил.
- Моя дочь, - Вадим Александрович хмуро смотрит на меня.
- Это что же получается? - я приподнимаюсь на локтях. - Вы сначала не говорите, что с ней происходит, потом вдруг объявляется факт о том, что у неё уже новый бойфренд, а теперь хотите поговорить со мной на тему её жизни?
- Она из-за тебя чуть вены не вскрыла, придурок! - повышает голос мужчина и швыряет на стол бумажку, обляпанную кровью.
Нахмурившись, я разворачиваю её.
"Бабушка, не надо обвинять Егора и в этом. Я сама приняла это решение, он меня на это не толкал. Скорее, это сделала ты. Если ты не замечаешь этого, то ты постоянно говоришь о нём гадости. И что, что мне всего-то четырнадцать? Дети не умеют любить? Обними и поцелуй за меня маму, папу, Дениса и Алиску. Юля," - гласит аккуратный почерк, и я с горестью узнаю его.
- Она же жива? - спрашиваю я, подняв глаза на отца девушки.
- Да, с ней сейчас уже всё в порядке. Это было в июле, - произносит мужчина, доставая из пояса голубую тетрадку. - Хочу, чтобы ты прочитал это, - он кладёт руку поверх тетради, которую уложил на столик. - Держи ручку на тот случай, если захочешь что-нибудь ей передать. Листок вырвешь. И если нужно, я могу устроить вам встречу.
С этими словами он покидает помещение, закрыв дверь.
Встав с кровати, я беру в руки тетрадь и аккуратно провожу ладонью по её обложке.
Она пахнет ей.
Как же я скучаю!
Открыв тетрадь, я начинаю читать. Это её дневник. Последняя запись была сделана четвёртого августа, а сегодня пятое.
Забавно, что она решила вести его в форме писем мне.
Зачем вырывать листок, когда можно написать это в качестве продолжения?
Беру в руку ручку и начинаю писать то, что приходит в голову.
"Юля, Я не буду отвечать на все твои письма, поэтому напишу ответ на последнее. Надеюсь, ты понимаешь, что я бы с радостью ответил на каждое, но тетради не хватит. Мне жаль, что ты всё же рухнула. Но я знаю, что ты сильная и сможешь воздвигнуть свой мир. Верю, что скучаешь, потому что и сам скучаю не меньше, а сейчас самодовольно улыбаюсь, вдыхая твой запах, исходящий от этой тетрадки. Твой отец в какой-то степени прав, когда не говорит обо мне, моя хорошая, потому что о моих делах тебе пока что лучше не знать. Да, меня действительно забрали из-под домашнего ареста, и теперь я нахожусь в камере. Кстати, почему ты надеешься на то, что я никогда его не прочитаю? Почему думаешь, что я буду смеяться? Юля,никогда не скрывай своих чувств, пожалуйста. Жаль, что с твоей бабушкой у тебя сложилась такая ситуация, но она ведь права. К экстернату тебе лучше подготовиться, ибо есть вероятность факта, что посадят не меня, а Владимира, и, может быть, я успею к началу учебного года. У меня всё хорошо. Но вот как ты? Мне не очень понравилось услышать от твоего отца факт о том, что ты пыталась совершить попытку самоубийства. Юля, родная, потерпи, мы скоро встретимся. Обещаю. С любовью. Твой Егор. 5.08.2011 г."
Отложив ручку, я ещё раз перечитываю своеобразное письмо.
Надеюсь, Бестужев вернёт тетрадь её хозяйке.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
