Душа убийцы/Killer's soul

Глава 106.

Здесь ничего не остаётся, кроме как спать в неудобном положении. Шея очень болит. Глаза слипаются, но нет возможности протереть их.

Сколько я здесь?

Хочу есть и пить.

Мне плохо.

Нога ноет хлеще прежнего. Руки затекли до онемения.

Что можно сделать? А ничего.

Только умолять Егора, чтобы тот предпринял какие-то меры, но я не собираюсь этого делать. Извините, я не собираюсь обрывать свою гордость даже под прицелом пистолета.

Хочу в душ. Боже, как я хочу в душ! И к маме!

Глаза слезятся, но я не даю каплям сползти по щекам. В любой момент здесь может оказаться любой бандит и увидеть, что я слабачка, что я боюсь, что мне до слёз невыносимо скучно.

Сейчас бы Глеба обнять...

Я всё потеряла из-за Ковалёва и его подопечных. Нет, что-то ещё вернуть можно. Сколько я здесь буду? Возможно, что-то ещё получится вернуть, но из универа меня, скорее всего, попрут.

Включается свет, сообщая о ком-то поблизости. Облизываю губы, желая выпить воды. Дверь открывается, встречаясь со стеной снаружи.

Заходит Егор с подносом в руках. Он подходит ко мне, достаёт нож из кобуры, наклоняется и перерезает верёвку на руках. Я тут же хватаю запястья, начиная их сконфуженно потирать. Он также освобождает мои ноги, случайно или намеренно задевая рану.

- Ешь, Юля, тебе нужны силы, чтобы выжить, - произносит он, кивая на поднос.

Мой нос улавливает запах картофеля и помидор, но нет.

Не прокатит, Булаткин. Не дождёшься.

Сажусь на пол, а он уходит куда-то за дверь, но через несколько минут возвращается с матрасом в руках, который швыряет неподалёку от меня. Так, мы тут надолго. Ставлю поднос на согнутые колени, беру в руку стакан с водой и делаю один глоток, но на этом приходится остановиться. Она может быть отравлена или в ней может находиться что-то наподобие афродизиака. Егор отходит на несколько шагов, скрещивая руки на груди.

Я чуть прищуриваюсь, пока он не видит, а когда мужские глаза вновь устремляются на меня, я переворачиваю всё содержимое, швыряя подальше от себя. В его глазах тут же вспыхивает злость или даже ярость. Но он меня знает, должен был догадаться, что я так сделаю.