Душа убийцы/Killer's soul

Глава 66.

- Уверена, что не хочешь пожить с нами? - заботливо спрашивает Наташа, делая глоток чёрного чая, заказанный Егором несколькими минутами ранее.

Эта парочка снова пытается меня уговорить, чтобы я пожила с ними.

- Да, - отвечаю я, отрывая кусочек тёплого круассана.

Не выдерживая моего упрямства, Булаткин закатывает глаза. В его руках появляется пакетик с сахаром, который он вскрывает и высыпает в чашку с горячим кофе.

- А когда Глеб уезжает? - интересуется Наташа, переводя взгляд на окно, заляпанное с обратной стороны полосками от капель дождя.

- Через три дня, - на автомате отвечаю я, съедая кусочек.

Впереди разлука на целый месяц, а я даже не чувствую этого. Может, дело в том, что моя голова целиком и полностью занята подготовкой к поступлению и переезду.

Хотя... один чёрт меня знает!

Денис шутит про неожиданный подростковый кризис, наступивший в результате ярких эмоций, впечатлений и прочего.

Ничего такого яркого у меня не было... с прошлого лета.

Никогда раньше я не сидела без дела, всё время была занята: либо книгой, либо лентами в социальных сетях, либо приёмом у Ольги Константиновны, либо занятиями в спортивном зале или чем-то ещё. Прежде я не сидела на месте, лишний раз обновляя ленту ВК или ещё чего-нибудь, и мне никогда не казалось, что я бездельница.

- Отлично, у нас ещё есть время, чтобы воздействовать через него, - Егор усмехается, поднося к губам чашку.

В его глазах появляются чёртики, отплясывающие чечётку и отбивающие ладонь о другую руку. Очевидно можно прочитать: "Так или иначе, ты будешь жить с нами, пока он не вернётся. Ради твоей же безопасности!"

Булаткин и Миронова с двойным упорством начали уговаривать меня после известия о внезапном переезде в Москву Владимира Ковалёва и его шальной шайки.

Вот только один вопрос: с чего они взяли, что этот ублюдок ещё помнит меня?

- Я своего решения не поменяю. Вдруг вам приспичит... - замолкаю, улавливая удивлённый взгляды, мол, что ты имеешь в виду? - Ну, потрахаться. Sorry, я буду лишней, - пожимаю плечами, будто это самая очевидная вещь на свете.