Искра, которая будет гореть вечно.

5.

Вок­руг бы­ла ть­ма. Я не мог­ла раз­гля­деть ни рук, ни ног, ни­чего. Я да­же не пом­ню, как я тут ока­залась. Ус­ну­ла? По­теря­ла соз­на­ние? Умер­ла? Пос­ледне­го мне сов­сем не хо­телось. Но ес­ли я тут и чувс­тву, что жи­ва. Но что я тут за­была? От­ве­та я так и не по­лучу.

— Ты заб­ра­ла мой Куб!

— Что? — я не ус­пе­ла по­вер­нуть­ся, как сквозь ме­ня кто-то про­шёл.

— Ты нич­тожный че­лове­чиш­ка, ко­торый по­мешал всем по­им пла­нам. Я убью те­бя! — моя че­люсть поз­на­коми­лась с по­лом (ес­ли он тут есть). Это был сам, мать его, Ме­гат­рон. Жи­вой.

— Бы­ла бы я нич­тожной, то не по­беди­ла бы те­бя, — мои сло­ва вы­вели его из ко­леи.

Он хо­тел схва­тить ме­ня сво­ими клеш­ня­ми и за­душить, но про­мах­нулся. А по­чему? По­тому что же­лезя­ка ту­пая.

— Ты ещё не по­нял? Как бы ты не хо­тел, ме­ня не убь­ёшь.

Он ра­зоз­лился ещё силь­нее и стал го­ворить мно­го не­цен­зурных слов. Я сдер­жи­вала свой смех, но не смог­ла сдер­жать его до кон­ца.

— Че­го в этом смеш­но­го, бу­каш­ка? — Он сде­лал па­ру уг­ро­жа­ющих ша­гов в мою сто­рону. Я смах­ну­ла сле­зу.

— Это вы у нас так на­учи­лись вы­ражать свои эмо­ции? — я по­каза­ла ру­ками воз­душные скоб­ки. Он не­понят­но на ме­ня пос­мотрел.

— От ку­да ты зна­ешь ки­бет­рон­ский? — он приб­ли­зил свою мось­ку ко мне.

Я пос­мотре­ла в его яр­ко-крас­ную оп­ти­ку и ух­мыль­ну­лась:

— Сек­рет фир­мы.

— От­ве­чай! — он за­рычал.

Но ме­ня это боль­ше не пу­га­ет.

— Ты мне ник­то, что­бы те­бе от­ве­чать. Бу­дешь со сво­ими под­чи­нен­ны­ми так раз­го­вари­вать! — этот ди­алог на­чал мне по­ряд­ком на­до­едать.

— Мел­кие лю­диш­ки! Сла­бые и бес­по­мощ­ные! — Я не на шут­ку ра­зоз­ли­лась.

— Во вре­мя бит­вы ты ска­зал Оп­ти­мусу: «Ты де­рёшь­ся на сто­роне сла­бых и по­это­му про­иг­ры­ва­ешь.» А что в ито­ге? Я та са­мая «сла­бая», ко­торая вон­зи­ла кли­нок те­бе в ис­кру и одер­жа­ла по­беду. Те­перь ты по­ко­ишь­ся в мо­ре. Твои со­роди­чи те­бя бро­сили и не по­мог­ли. За нас­то­ящим ли­дером то­вари­щи грудь под­ста­вят. И кто те­перь сла­бый? — по­вис­ла ти­шина.