Игра в масках.

Лёгкие прикосновения.

— Что вы делаете? — Спрашивает Кэролайн, когда к ней подошла медсестра со шприцом. Женщина средних лет молча наклонилась к капельнице, медленно вводя лекарство. — Что это?

— Не беспокойтесь. — Перед глазами девушки всё стало медленно расплываться, а после пустота...

Приборы в палате запищали, ознаменовывая остановку сердца. Женщина, быстро спрятав шприц в карман, выбежала из палаты.
Спустя всего лишь минуту двери в палате вновь открываются, и вбегает лечащий врач и несколько медсестер.

Врач пытается запустить сердце вновь, но всё бесполезно.

— Время смерти 22:57. — Раздаётся в палате приговор и наступает гробовая тишина.

Взяв телефон женщины, Врач спокойно выходит в коридор, глубоко вздыхая, нажимает на последний вызов и дожидается ответа.

Абонент подписан как Никлаус, а на фотографии двое счастливых, молодых людей. Фотография была сделана давно, и Кэролайн так и не осмелилась удалить её, ну, а теперь и не сможет...

Комнату поглотила тьма, и лишь слабое освещение на улице, проникая через окно, падало на застывшую фигуру посреди кабинета.

Клаус уже несколько часов сидел неподвижно, прижав к себе колени и сжимая руками волосы.
Его глазами остекленели, напоминая глаза бездушной куклы. Слёз не остались, да и сильно ли они могли помочь?

Он не из тех, кто мог поддаться эмоциям, но Кэролайн была всем в его жизни. И сдержать слезы было невозможно.

Рыжеволосая и так похожая на отца девочка прижимает к груди недавно обретенную сестру. Хоуп пытается сдерживать слезы, успокаивая Флоренсис. Девочка хотела к отцу, и ещё больше к матери, но никто не мог сказать ей, где они.
Кэролайн не была ей матерью, но она стала хорошей подругой для Хоуп, и девочка обязана ей жизнью. Хоуп хоть и была ребенком, но помнила, какого это ощущать дуло пистолета у виска. Тогда именно Кэролайн заняла её место, подарив ей жизнь.

Огромная комната давила своими размерами, а не утихающая погода лишь напоминала о случившемся. Хоуп было легче осознать, что Кэролайн уехала, пусть и навсегда, но она жива и здорова, чем слышать этот приговор... В свои 17 она впервые потеряла родного для себя человека и это разрывало её изнутри.

Элайджа ушёл в библиотеку, не желая показывать семье свои страдания.
Он хотел заглянуть к брату и поддержать его, но как утешить потерявшего любовь всей жизни?

Хейли горевала вместе с мужчинами, зная, насколько Кэролайн была важна для них.
Она хотела остаться с девочками, но услышав грохот в библиотеке, убежала туда, дабы убедиться, что Элайджа в порядке и пострадали лишь мебель и стеллажи.

Спустя долгие часы, в себя пришла Хоуп, наконец уснула Элизабет, которая до тех пор смотрела мультики и игралась в куклы, не подозревая, что случилось.
Чуть позже Хоуп удалось уложить Флоренсис, несмотря на то, что белокурая красавица хотела поцелуй папы на ночь.
Девочки так и заснули с игрушками в руках на одной большой кровати.

Ураган с дождем и ветром превратился в скользящие капли на стекле. Погода успокоилась, но не разбитое сердце мужчины.

«Три дня спустя».

Прошли дни, а Клаус так и не вышел из кабинета (лишь однажды).
Он стоял, оперевшись о подоконник и всматривался вдаль.
Под ладонями скрипели осколки стекла, смешавшиеся с кровью, которая медленно стекала с рук. Но мужчина, кажется, не замечал этого. За спиной больше не было привычного кабинета, лишь груды из обломков мебели и техники. Даже люстра валялась на полу, отражая слабые лучи уличных фонарей...

Через окно стали проникать первые лучи восходящего солнца, и в ярком свету заплясали пылинки летающие в воздухе. Солнечный свет буквально касающиеся только что лишь подоконника, да рук мужчины, за секунду прополз по помещению и продвинулся к двери.

Стук в двери — молчание.

Клаусу всё равно, кто вновь пришёл потревожить его.

Он взглянул на край подоконника и вспомнил единственный визит Хейли.

— Ник, — девушка прошла в комнату и подошла к мужчине, который сидел у разгромленного стола, оперевшись о стену.

Солнце почти спряталось за горизонтом — снова темнело.

Хейли заметила бутылку коньяка в руках Клауса и убрала ее.
Когда ее взгляд упал на другую руку, она ужаснулась и прикрыла рот рукой.

— Ты спятил! — вскрикнула она и прозвучала пощёчина.

Майклсон открыл глаза и хмыкнул, кажется, он ничего не почувствовал.

— Уходи!

— В тебе ни грамма совести, Никлаус! Решил маленькую дочь оставить сиротой?! Бедняжка не спит ночами, зовёт мать, и спрашивает, где отец! У Флоренс никого кроме тебя не осталось! И Хоуп переживает за тебя! Если не нас плевать, то хоть о дочерях подумай!

Клаус встрепенулся и чуть пришёл в себя, вспомнив своих девочек.

Он, собрав все силы, что были, в кучу, поднялся и направился в выходу.

— Ты себя видел?! — Хейли шла рядом, протянув руки, чтобы чуть что, не дать упасть мужчине.

— Мне все равно. Я хочу их увидеть, — Клаус. открыл детскую и застыл на пороге.

Если старшая напоминала его самого, то младшая была так похожа на...

— Кэролайн, — прошептал Майклсон и выскочил обратно.

Войдя в кабинет, он стал оглядываться по сторонам, в поисках того самого пистолета.

— Где пистолет? — спросил он у Хейли, как только она вошла за ним.

Хейли, разрываясь от злости и жалости, едва сдерживая слезы, кинула оружие под ноги Клауса.

— Вот! Надумаешь прикончить себя — постарайся не заляпать кровью стены, а то не отмоется.

Стук в двери и вновь молчание.

Двери кабинета открылись с легким скрипом, впуская в помещение свежий воздух из-за сквозняка, и заставляя Клауса почти задохнуться от знакомого аромата духов. Но это не она, он знает. Скорее всего пришла Флоренсис... Она любила душиться духами матери, играя в принцессу.

По кабинету раздаются гулкие шаги, отдаваясь эхом, но они далеко не детские...

На плечи ложиться нежные руки, и он вздрагивает, краем глаза замечая белокурые пряди волос и губы согнутые в улыбке.

— Клаус? — Каждая мышца на теле напрягается, ожидая подвоха.

— Это галлюцинации... — зажмурившись, шепчет Клаус и ждёт, когда прекрасное видение исчезнет, — Уходи.

— Что это? — Кэролайн только сейчас замечает пистолет, который крепко сжимает мужчина. Взгляд Клауса растерянно ищет, о чем девушка его спрашивает, и после приходит осознание. Пришел тот час, когда он решил никого не мучить и тихо уйти, отправится к ней...

— Я слабак, я так и не смог этого сделать... — выпуская пистолет из рук, шепчет он, — Я хотел отправиться за тобой. Но что-то остановило меня, — Клаус оборачивается, но не успевает разглядеть женщину, так как она тут же крепко обнимает его за шею и прижимается к его груди.

— Ты самый сильный человек, которого я знаю. Ты не смог покончить с собой не потому, что слаб, а потому что ты в глубине души знаешь, что тебе есть ради кого жить, даже если меня не будет в твоей жизни. У тебя прекрасная семья и наша дочь.

— Кэролайн, —Клаус, с дрожью в руках, обводит пальцами локоны и всхлипывает, осознавая, что она реальность, — Где ты была?

— Объясню позже. Главное, я здесь, жива. И я рядом с тобой.

Кэролайн оторвалась от мужчины и взглянула на него сквозь слезы, а после оставила лёгкий поцелуй на его губах.

Взгляд мужчины становится яснее, и он будто только узнаёт находящуюся перед ним женщину. Её голос такой ласковый и мелодичный, белокурые волосы, когда-то шикарно длинные, а теперь безжалостно подрезанные под удлиненное каре, но всё такие же прекрасные; глаза цвета океана, в которых хочется тонуть; губы алые, точно розы в саду... её можно описывать бесконечно долго и всё равно не сможешь охватить, и передать всю красоту.

— Твои руки, — вздохнула Кэролайн и прочистила охрипшее горло, — Пойдём, я вытащу осколки.

Заметив, как кусочки стекла до сих пор резали кожу, женщина чертыхнулась и поспешила в спальню.

Клаус прошёл следом за Кэролайн в ванную и сразу подошёл к умывальнику.

Взглянув в зеркало, Клаус не узнал себя. Опухшие красные глаза, осунувшееся небритое лицо.

— Вот, все что нужно, — произнесла Кэролайн, поставив чемоданчик на столик рядом с раковиной.

Клаус перевёл взгляд на Кэролайн через зеркало, и та посмотрела в ответ.

Было так много слов на языках обоих, но видя, сколько страданий в глазах, смелости произнести хоть звук ни у кого из них не хватило.

...

Кэролайн только закрыла аптечку, как в дверь постучали, и вошёл Элайджа.

— Кэролайн, он здесь.

От девушки не ускользнуло красноречивое переглядывание братьев. Тем не менее, Элайджа стал чуть спокойнее, увидев, что с Клаусом все в порядке.

— Хорошо. — Кэр кивает, и Элайджа молча выходит.

— Кто пришёл? — Смотря на только что закрытую дверь, спрашивает мужчина.

— Это связано с моим похищением.

— Мне даже стало интересно. Только прежде чем мы отсюда выйдем, потрудись объяснить, что произошло за эти дни. С момента твоей смерти, будь добра, — медленно встав с кровати, бескомпромиссно произнёс Клаус.

Вот он, тот самый властный тон.

— Это сложно объяснить... — проводя руками по волосам, вздохнула Кэролайн. — В палату после твоего ухода пришла медсестра и что-то ввела в капельницу. Я потеряла сознание и очнулась в каком-то помещении, где уже был тот самый человек.

— Кто он?

— Нужно было подготовить тебя к встрече... — вздыхает Кэролайн, — Но не было возможности, так что будь импровизированно милым.

— Все ещё никакой конкретики, — отойдя от Кэролайн, цокнул языком Клаус, несмотря на то, что сил шевелиться почти вообще не было.

— Ник, просто пойдем со мной, — нехотя, Клаус кивает.

Медленно проходят по коридору, Клаус напряженно прислушивался к гробовой тишине дома. Лишь тиканье часов в доме преодолевало звон в ушах.

Кэролайн останавливает Клауса у лестницы.

— Ник, прошу, будь терпеливым. — Никлаус хмурится, собираясь в очередной раз задать вопрос, но его вовремя перебивает Кэролайн. — Ради меня.

— Хорошо. — Кэролайн слабо улыбается и идёт в перёд. Она мало верит что Клаус сможет сдержаться, но попытка — не пытка.

Они проходят в гостиную, где уже находятся Элайджа и Хейли. В центре гостиной стоит ещё одна мужская фигура, мужчина стоит спиной, отчего Клаус не может точно сказать, знает он его или нет, однако чутьё навеивает что-то смутно знакомое...

Наконец незнакомей оборачивается, отчего у Клауса перехватывает дыхание и немеет язык.

— Здравствуй... — голос знаком. Воспоминания: боли, жестокости и годы отчаянья, всплывают в воспоминаниях. — Сын.

— Майкл... — имя само слетает с языка.

— Да. — Подтверждает мужчина.

Клаус быстро прошёлся взглядом по «отцу»: Майкл изменился, его волосы уже тронула седина, лицо осунулось, одежда не сшита на заказ в дорогих салонах, а купленная где-то в дешевом бутике, явно не Милана. В Майкле пропала та аура, которая всегда пугала Клауса, теперь он просто... Майкл.

— Ты должен быть мертв. — Произносит Клаус и медленно передвигается к тумбочке, что стояла в двух-трёх шагах от него.

— Ты был бы рад. — Произносит Майкл. Его слова были всего лишь мыслями в слух. — Твоя жена...

— Не жена. — Перебивает Клаус Майкла.

— Она не медсестра, поэтому не смогла определить мое состояние правильно. — Продолжает мужчина, не обращая внимание на слова сына. — Мои люди вовремя нашли меня.

— Кэролайн возможно и не смогла установить твою смерть, но вот я смогу. — Клаус за пару мгновений достаёт из верхней полки пистолет и направляет его на Майкла. — Поверь, я не промахнусь.

— Будешь стрелять в безоружного? — Усмехается Майкл и развозит руки в стороны.

— Ты не брезговал этим. — Холодно отвечает Клаус, не сводя Майкла с мушки.

— Опусти оружие, Ник. — Ровно произносит Кэролайн, смотря в глаза Клауса. — Тебе нужно его выслушать.

— Что?! — Клаус переводит разочарованный взгляд на блондинку.

Кэролайн под натиском взгляда блондина почувствовала себя предательницей. Клаус именно так и смотрел на неё.

— Брат, она права, тебе нужно выслушать Майкла. — Произносит Элайджа, и подходит к нему.

— Ещё шаг, Элайджа! И я...

— Ты можешь воспользоваться им в любой момент, но для начала выслушай. Ради себя же. А после, если решишь воспользоваться своим оружием, никто возражать не станет.

— Славно! — Вскидывая руки, говорит Клаус и садится на кожаное кресло за годы пропахшее приторным запахам бурбона. — Я весь во внимании.

— Я...

— Секунда. — Тут же перебивает Майкла Клаус и переводит свой взгляд на притихшую Кэролайн. — Ты была в курсе, не так ли?

— Да. — Отвечает Кэролайн смотря в пол, за годы так и не привыкшая к ТАКОМУ взгляду Клауса.

— Значит, смерть Кэролайн твоих рук дело? — Обращается к Майклу Клаус и переводит свой взгляд на мужчину, который так и стоит посреди комнаты. — Что вколола ей медсестра?

— Это просто лекарство, останавливающие сердце. — Просто отвечает Майкл, обводя гостиную взглядом.

— Поподробней, будь добр.

— Моя компания занималась разработкой лекарственных препаратов. — Майкл наливает себе Бурбон, после со стаканом в руках садится в кресло напротив Клауса и делает глоток. — В Таунсвилле сотрудники австралийского университета Джеймса Кука разработали лекарство способное остановить сердце на недолгое время, не вызвав нарушение в его работе. Моя компания усовершенствовала его, продлив время остановки сердца.

— Зачем тебе нужна была Кэролайн? — Сквозь зубы спрашивает Клаус, явно источая злость.

— Она моя страховка: я знал, что ты просто так не выслушаешь, никто не выслушает... — Майкл тяжело вздыхает и глотает ещё немного алкоголя. — Я знаю, что ты мой родной сын.

— Проснулись отцовские чувства? — Издевательски спрашивает Клаус.

— Да. Я очень сожалею о... всем. — Глотая образовавшийся в горле ком, отвечает мужчина. — Я не должен был пытаться тебя убить или выгонять из дома. Я был не прав.

— Не кажется, что уже слишком поздно? — Клаус впивается пальцами в подлокотники кресла, сдерживая себя.

— Понимаю, что меня простить невозможно, но я хочу попросить вас дать мне возможность хотя бы видеть Хоуп, Флоренсис и Элизабет. — Вертя стакан с остатками алкоголя в руках, простит Майкл. — Они мои внучки...

— НЕТ! — Тут же вскакивает Клаус. Он не поверил внезапно проснувшимся отцовским чувствам. Майкл не тот, кто может любить, не после стольких лет...

— Ник, — блондинка поджимает губы и, попадая под холодный взгляд Клауса, тут же умолкает.

— Я сказал нет! — Решив прекратить пустой разговор, говорит Клаус и думает уже уходить, но слова Кэролайн его останавливают.

— Я разрешаю видеть Флоренс. — Отведя взгляд от Клауса, говорит Кэролайн.

— Спасибо, Кэролайн. — Благодарит Майкл. — Никлаус, прошу...

— Хоуп моя дочь и я не позволю, чтобы в её жизни был такой человек, как ты! А что касается Флоренсис... — Клаус со злостью переводит взгляд на блондинку, -Если тебе плевать на ее безопасность, я лишу тебя родительских прав на неё без единого суда, — Клаус махнул рукой, и пистолет блеснул в его руках опасным блеском, отчего сердце Кэролайн ушло в пятки — не убьёт ли он ее? — Я запрещаю приближаться к моим детям.

— Что происходит?

Все повернулись к дверям, где стояла Хоуп.