Игра в масках.

Глава 64.

  На город опустилась тьма, солнце только скрылось за горизонтом, окрасив небо разноцветными мазками, создавая свою картину. С улиц доносилась джазовая музыка, создавая свою атмосферу.
В полумраке комнаты тихо зазвенел телефон, оповещая о входящем сообщении. Клаус уже час находился в своей комнате, в полном одиночестве. Он редко переносил одиночество, выбирая шумные компании, но теперь ему как никогда нужно было побыть наедине со своими мыслями. Круговорот событий слишком закружил его, нить последовательности была потеряна. Где-то среди всего расследования, которые он вёл вместе с отцом и братом была ошибка. Эстер обыграла все же их. Она была куда более подготовлена, чем любой из них ожидал. Но что случилось, то случилось, ничего не поменять.

Клаус взглянул на экран телефона. СМС было с неизвестного номера.

« Здравствуй, любимый.
Элайджа бы сказал, что я поступила очень невежливо. Уйти и не попрощаться — верх бестактности. Но сейчас речь не об этом... Ранее ты говорил, что нельзя просто стать Майклсоном, это должно быть в тебе заложено с рождения. К сожалению, я не такая. Я не могу терпеливо ждать лучших времён, как это делала Кэролайн. Теперь я понимаю, что вызывало такое восхищение у Ребекки, да что там у Беккс, у всех. Как мне не горько признавать, но вы действительно созданы друг для друга. Я ушла навсегда, не ищи меня. Мне нужен покой. И пусть моя кома и мое чудесное выздоровление останутся тайной. Это не так уж важно, что случилось почти три года назад, уже совсем неважно.
У тебя все получится, Никлаус Майклсон, верь в себя. И прощай.
P.S. Я люблю тебя, даже если твоё сердце будет биться рядом с другой женщиной. Желаю тебе счастья, Ник. »

Клаус дочитал СМС и ещё несколько минут смотрел на текст сообщения. Давина была его частью жизни, пусть и не так долго, но всё же свой осадок остался от неё. А теперь она ушла, так и не раскрыв тайну трёхлетней давности. Мужчина и сам не понимал, что чувствует. С одной стороны, на одну проблему стало меньше, теперь он свободен, может решить, что дальше будет с ним и Кэролайн, а с другой... Она его жена, девушка за которой он долгое время ухаживал, пока та была в коме, по своему любил её, а она просто ушла...

Лёгкое постукивание вывело Клауса из задумчивости, повернувшись к двери, он увидел во тьме очертание женской фигуры. Лунный свет слабо освещал комнату, отчего очертания Кэролайн были слегка размыты.

— Я думаю, нам нужно поговорить. — Нарушила она тишину, подойдя ближе к открытому окну, у которого стоял мужчина. — Пора решить что будет теперь. Как нам жить дальше.

— Я устал от драмы, Кэролайн. — Клаус четко выговаривал каждое слово, будто долгие часы учил ее у зеркала. — Я не молод, прошло то время, когда мне нравилось добиваться девушек. Теперь я хочу спокойствия. Я уже принял кое-какие решения, касающиеся моей семьи...

— Я также устала от драмы и интриг. И я устала бегать. От самой себя не убежишь. Если за долгое время твои чувства ко мне не изменились, если есть хоть мизерный шанс, что мы ещё можем достроить наши отношения... Я хочу этого. Думаю, теперь нет смысла бегать от козней судьбы — все, что могло случиться, уже случилось.

— В этом особняке всегда найдется для тебя место. Но я не могу обещать, что все будет как прежде. — Клаус не хотел ей врать, говоря что он уверен на все сто процентов, что он любит ее все так же сильно. Нет сомнений, что некие чувства остались, но вот насколько они крепки... Он ещё и сам не разобрался, что чувствует...

— Большего я не прошу. — Кэролайн нежно провела рукой по лёгкой щетине мужчины, замечая чуть прикрытые от наслаждения глаза, и оставила лекций поцелуй на щеке. Она и не надеялась, что он сможет хотя бы простить ей укрытие его дочери. Победа уже то, что он согласился попытаться создать семью, о которой они когда-то мечтали. Кэролайн покинула его комнату, решив побыть с дочерью.

Клаус не​ успел по размыслить об недавнем разговоре и всё же разобраться в своих чувствах, в комнату вошел Андриан.

— Я хотел поговорить...

— Не сейчас.

— О Хоуп. — Клаус повернулся к парню, заинтересованный поворотом разговора. — Я взвесил все за и против, приняв к сведению предупреждение Ребекки.

— Точнее.

— Я хочу общаться с ней.

— Я не ограничиваю общение дочери.

— Мне она нравится, как девушка.

— Нет, она ребенок. Даже не думай об этом.

— Никлаус.

— Андриан. Это моё последнее слово. — Клаус отвернулся к окну, тем самым показывая, что разговор окончен.

— Ты не сможешь всегда оберегать её, когда-то ей это надоест. Она уже ослушивалась. Она не ребенок уже давно. Когда-то ей придется пройти через разбитое сердце, безответную любовь, пока она не найдёт настоящую. Если она конечно существует. Я не знаю, что будет у нас с ней, но что если это то самое настоящее чувство? — Андриан настаивал на своём. Возможно он и был вспыльчив, временами агрессивен, но за долгое время Андриан почувствовал нечто родное и теплое, так напоминающее те дни, когда он ещё не служил в ФБР, и его жизнь не была вечной гонкой. — Чтобы ты не решил, последнее слово за ней. И я переступлю через тебя, если это будет необходимо.

Андриан вышел. Первое чувство по отношению к Андриан, после его слов, была злость, но где-то на подсознательном уровне он знал, что Андриан прав. Хоуп давно не ребенок, и есть шанс, что именно с Андрианом у неё всё получится. В конце концов, Клаус больше боялся, что они с Андриан слишком похожи, и Хоуп может повторить судьбу Кэролайн. А какой отец желает такую судьбу дочери?

На следующий день, когда все успокоилось, каждый в особняке принял для себя определенные решения, они собрались в гостиной.
Аларик сегодня возвращается в Далас, с ним решила поехать и Фрея. За недолгое время проведенное вместе они сблизились, и Рик пообещал устроить ей привлекательную экскурсию. Ребекка уже несколько часов как была дома с дочерью и мужем, по которым она на протяжение длительного времени скучала. Майкл покинул особняк всего час назад, перед этим все же получив разрешение видеть внучек раз в неделю, по выходным. Так что теперь в гостиной сидели: Кэролайн, Клаус, Надя, Элайджа с Хейли, Хоуп и Андриан, на кухне Флоренсис поедала пирожные.

— Я решил уехать. — Неожиданно заявил Элайджа, шокируя присутствующих. — Пока в Италию, дальше будет видно.

— Но ты же ничего не помнишь, да и ходить не можешь. — Хейли так же не знала, что Элайджа принял данное решение, хотя он и говорил с ней о нем. Никлаус рассказал Элайдже о его отношениях с Хейли и тот активно решил ни за что не отпускать девушку, продолжать их отношения, даже если он их и не помнит. Элайджа обсуждал с Хейли решение иммиграции, но ничего точно они тогда не приняли.

— Я не могу жить в городе, где все знают меня, но я их не помню. Я, надеюсь, ты, Хейли, поедешь со мной. — Хейли сжала руку мужчины, просто утвердительно кивнув. Конечно она поедет, возможно чувства к этому мужчины единственное, самое настоящее чувство. И отпустить их — вершина глупости.

— Я надеюсь, ты найдешь своё счастье. — Ободряюще сказал Никлаус. — Я навещу вас вскоре... На вашей свадьбе.

— Только после того как женишься сам, — Копирую усмешку брата, ответил Элайджа.

— Хватит, мальчики, вы нас для начала спросите. — Вмешалась Хейли. — Может мы не согласны.

— Чушь! Как можно отказать самым красивым, богатым и завидным холостякам? — Развалившись на диване, спросил Клаус.

— Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. — Как бы невзначай сказала Кэролайн, смотря на огонь в камине. Элайджа с Клаусом хотели уже ответить что-то остроумное женщине, но та их перебила. — Кстати, всего через три дня Рождество. Пора готовиться.

— Дорогая, успокойся, уже давным давно все готово.

— Знаешь что, дорогой, я что-то елку не вижу, может я просто не заметила данный аксессуар праздника?!

— Мы все равно будем праздновать Рождество в отеле у Элайджи. В этом году вновь бал маскарад.

— Мне всё равно, что вы там решили. Особняк к завтрашнему дню должен быть готов! — Категорично заявила блондинка. — Утром мы с Хоуп и Хейли съездим за украшениями, а вы мальчики пока наведёте порядок. А благодаря Элайдже, весь обслуживающий персонал отправился на новогодние каникулы. Так что убирать вы будете​ сами. И, Андриан, ты тоже.

Спорить с Кэролайн никто не стал, даже Элайджа, который не помнил ничего, решил промолчать и сделать так, как сказала Кэр. В гостиную вошёл один из юристов Никлауса и все переглянулись.

— Мистер Майклсон, документы готовы. — Сказал мужчина средних лет, протягивая папку. — К рождеству всё будет передано.

— Хорошо, Ден, вы свободны. — Клаус дождался пока за юристом закроется дверь и только после заговорил. — Я кое-что понял, к сожалению на это ушло много времени... Все несчастья были так или иначе связаны с деньгами и нашем местом в обществе. И я позволил себе сделать рождество немного радостней для детей которым повезло меньше. Большинство денежных средств к рождеству будут сняты с наших банковских счетов и начислены на счёта детских домов и интернатов. Фирму я продал.

— Но, пап, ты же всю жизнь этим занимался! — Хоуп непонимающе посмотрела на отца.

— Этот бизнес я вел, пытаясь доказать Майклу, что я могу чего-то добиться. Я добился. И, признаться, мне это решение далось с трудом. Но, посветив себя бессмысленной цели, я не заметил одну очень важную — это забота о моей семье. Я должен был доказать отцу, не то, что я стану успешней его своими силами, а что стану достойным отцом, несмотря на его усилия. Надеюсь, еще не все потеряно, и я еще смогу это доказать, но прежде всего, самому себе. Но волноваться о том, что все состояние будет слито, не стоит. Часть активом ушла на реализацию нового бизнеса. Буду переливать деньги зазнавшихся монополистов на улучшение экологии города. И... займусь тем, что мне действительно по душе.

— Но чем именно, Ник? — Кэролайн не верила до конца, что успешный бизнесмен так просто отказывается от своего бизнеса.

— Я приобрёл небольшую мастерскую вместе с выставочным залом. Я хочу писать картины. Ну или хотя бы попробую это. И кстати, вы все приглашены на мою первую выставку, в 15:00, 26 декабря. Я думаю, что это самое подходящее время для данной выставки.

Позже, вечером Никлаус уставший после целого дня разбора документов, отправился в душ. Теплая вода смывала все тревоги, освежая мысли. Лёгкое прикосновение холодной руки к спине вызвало табун мурашек.

— Кэролайн? — Удивлению его не было придела. После спасенья Кэр держалась отстранено, даже на то, что её муж вернулся в город с другой женщиной не отреагировала. Тогда Клаус решил, что просто за годы она повзрослела, и её взгляд на мир изменился. Но теперь вот она, стоит обнаженная с потухшими глазами, немного покрасневшими то ли от недостатка сна, то ли от слёз. Вот та сама девушка, в которую он влюбился. Возможно она разбита и покалеченная морально, но она та же Кэролайн, что и была много лет назад.

Его сил не хватило стерпеть сломленный вид женщины, и он притянул её в свои объятья. Тело девушки била дрожь, а по щекам потекли слезы.

— Я скучаю по прежним временам. — Спустя пару секунд услышал Клаус шёпот. — Скучаю по тебе.

— Я с тобой, Кэр. — Он отстранился от девушки и заглянул ей в глаза.

— Нет, не так, как прежде. Что-то изменилось.

— Кэролайн, — Клаус приподнял её лицо за подбородок и заглянул в глаза. — Я люблю тебя. Всё время любил и буду любить пока мое сердце бьётся, а если есть что-то после смерти, то и там моя любовь будет жить. В этом не стоит сомневаться. Просто за долгие годы наша любовь прошла много испытаний: испачкалась в грязи, поломала кости, упав со скал горы, ослепла, уколовшись о шипы ядовитых роз...

Кэролайн слегка улыбнулась.

— Вы неисправимый романтик, Никлаус Майклсон, — усмехнулась она, — Значит, наша любовь сейчас храмает, опираясь на костыль, ходит с поводырем, забинтовав свои конечности?

— Твоей фантазии мне лишь завидовать, — мужчина усмехнулся в ответ, — Но что-то вроде того.

Кэролайн приподнялась на носочки, подарив Клаусу долгий и нежный поцелуй, напомнивший мужчине ещё больше ту молодую невинную двадцатилетнюю девушку. И как было и прежде, нежность сменилась страстью, а душевая кабинка кроватью. Кэролайн давно не чувствовала такой бури эмоций, ей хотелось и смеяться и плакать. И постоянно казалось, что Клаус слишком далеко... Что поцелуи не достаточно долгие... А кислорода постоянно не хватает. Никлаус так же не мог насытится женщиной, слишком давно он жаждал её, слишком долго не видел​, не чувствовал... Смотря в глаза блондинки, он понимал, сколько упустил из-за гордости. В конце концов, ему нужно было найти её и вернуть, умоляя простить за всё. Но теперь он сам себе клялся, что ни за что в жизни не позволит ей уйти из его жизни. Как же Ник ошибался, думая, что не чувствует прежней страсти, что его чувства изменились. Нет, нет, нет... Наоборот они усилились, поднялись почти до уровня безумия, собственности. Чтобы это не было, Клаус любит её... Безумно и бесповоротно. И никакие года или обстоятельства этого не изменят.

— Кэрри, — Кэролайн ухмыльнулась, услышав давнее прозвище. — Много лет назад ты мне так и не ответила...

Клаус встал с кровати и опустился на одно колено, Кэролайн обмотавшись одеялом, присела на край, с любопытством смотря на мужчину. Никлаус из прикроватной тумбочки достал кольцо, то самое, что когда-то вернула ему блондинка, то самое что должно было связать их священными узами.

— Я не выйду за тебя. — Смотря на кольцо в руках мужчины, просто сказала блондинка. — Я уже замужем несколько лет и за это время я поняла, что кольцо или штамп в паспорте не делают счастливее...

— Я терял тебя слишком много раз, — голос мужчины звенел от напряжения. Он насильно взял руку женщины и надел ей кольцо. — Так что я постараюсь связать нас всеми возможными способами.

Кэролайн смирилась. Так просто — без протестов. Давно надо было принять свою судьбу и не противиться тому, что Клаус станет ее спутником до конца жизни.

— Веревки и наручники тоже входят в твои планы? — Хитро улыбаясь, спрашивает Кэролайн.

— Если понадобится... — Клаус вновь притянул девушку к себе, впившись в губы. — Но знаешь, я бы был не против привязать тебя к этой кровати...

— Боюсь, такого счастья я тебе не доставлю, мне ещё на работу устраиваться, а веревки следы на запястьях оставят.

— Чушь. На работу ты ходить не будешь.

— Я не прошу разрешения.

— Мы ещё поговорим об этом... — сказал Клаус, после заткнул рот женщине поцелуем.

***

Три дня пролетели незаметно. Кэролайн всё же добилась своего, и ёлка уже на следующей день стояла в гостиной, украшенная игрушками и сияющая огнями. Флоренсис всё время после этого хвасталась, что именно она установила звезду на ёлку. После сумасшедшего дня, за который они успели украсить весь особняк, Кэролайн каким-то чудом (а звали это чудо Хоуп) смогла уговорить Клауса поехать с ними и выбрать для всех платья на балл. В тот день они обошли все возможные магазины, выбрав платья почти для всех, к сожалению только, что Кэр, что Надя так и остались ни с чем. Ни одно из предложенных балльных платьев девушкам не нравились, и уже под вечер, когда магазины стали закрываться к Кэролайн пришла гениальная идея и бросив всё, они уехали домой.

— Надя, можно? — Постучав предварительно, спросил Элайджа. Девушка молча кивнула, на её кровати кучей лежала одежда, а на полу различные туфли. — Ты копия своей матери.

— Мне уже это говорили. — Надя сидела по средам комнаты сложив ноги по турецки с уставшим видом. — Ты что-то хотел?

— Хотел сделать тебе подарок. — Элайджа протянула девушке огромную коробку. — В этом была твоя мама на баллу когда-то. Так сказала мне Кэролайн, я её не помню и это больше будет нужно тебе.

Надя открыла коробку и её внимаю предстали пара элегантных черных босоножек на высоких каблуках, маленький золотистый клач, а под всем эти лежало, аккуратно сложенное платье.

— Оно прекрасно, спасибо, тебе, Элайджа. — Надя подавшись мимолётному порыву обняла мужчину. — Мама любила тебя, ты не помнишь этого, но... Я знаю это.

— С рождеством, Надя.

— С рождеством, Элайджа.

Кэролайн так же достала коробку со старым платьем. Оно всё ещё хранило парфюм Кэтрин, Кэролайн никогда не пользовалась слишком яркими запахи в отличие от подруги. Так что духи Кэтрин всегда оставались на одежде Кэр. Но время стерла запах подруги со многой одежды, возможно данное платье осталось единственным, что всё ещё хранило часть Кэт. Она провела рукой по нежной ткани платья, воспоминания затапливали её, она еле сдерживала слезы.

— Я помню нашу первую встречу, — услышала она неожиданно позади голос жениха. — В тот вечер я видел вас Кэтрин. И первая моя мысль была «как же такие разные девушки могут быть подругами?». Вы выделялись из массы.

— Я скучаю по ней.

— Я знаю. Но стоит двигаться дальше. — Клаус приобнял женщину за плечи. — Возможно стоило выкинуть это платье и купить новое.

— Нет, сегодня я хочу с боем курантов оставить Кэтрин Пирс в уходящем году, надев именно это платье.

— Это твой выбор, Кэролайн. Я тебя в любом случае поддержу.