Стук моего сердца

Глава 4. Счастье в людях.

Диана.

Сколько бы я не плакала, на душе всё равно оставалось это чувство — чувство, когда ты понимаешь, что нет вечной любви. Всё рано или поздно заканчивается.

Когда человек любит, а другой отвечает ему взаимностью — это тоже рано или поздно закончится. Либо один из любящих смертельно заболеет, либо их убьют, или же они умрут в один день. Я не верю в то, что любовь продолжается даже на небесах, ведь одного могут отправить в ад, а другого в рай, если он вообще существует.

Всё рано или поздно заканчивается, ничто не вечно. Но ведь, разве можно отказаться от того времени, когда тебе хорошо с человеком? Ты его любишь, а тебе вонзили нож в спину, изменить с твоей бывшей лучшей подругой настолько больно. У меня уже не осталось слёз, как бы я не хотела плакать. Их не было.

Я выла, как одинокий волк. Мне было настолько плохо, я хотела лезть на стену от душевной боли. Израненную душу, будто выдернули, снова истерзали ножами и  вернули обратно. Еле-еле живую, она хромает, падает, но снова поднимается и идет. Никогда не сдавалась и даже Кирилл не сможет разрушить во мне мою "мужественность".

Я никогда не ломалась и не сломаюсь, но сейчас надо выплеснуть все, что накопилось. Я стояла перед зеркалом. Глаза опухли, красные. Я не расчёсывалась, уже дня три. Мне звонили Маша и Дима, но я не отвечала. Они писали, узнавали о моём самочувствие, звонили в квартиру, но я словно в клетке. Не могу расправить крылья, но я не хочу их терять, но одновременно преследует страх, что они оставят меня.

Я ничего ни ела около двух дней. Желудок будто прыгал во мне, но я лежала с подушкой в руках и смотрела в одну точку. Снова по всей квартире разлетелся звонок в дверь. Я не стала открывать, я была даже не в состояние повернуть голову. Звонили, стучали. Через силу ползла по стенам. Я не могла идти, ноги отказывали, в глазах темнело. Повернув замок на большее не хватило. Я облакотилась на дверь, как только кто-то потянул её по ту сторону, я рухнула в чьи-то хрупкие руки. Моя голова лежала на коленях, приоткрыв веки, я увидела перед собой Машу. Она выглядела, будто её пытали, не давали есть и пить.

Неужели это все из-за меня?

—Ди,—прошептала она, начиная плакать. Её слёзы падали мне на плечи. Я не могла даже пошевелиться.— Что же ты делаешь?—у неё была истерика.