Страница 18 – ЦАРЬ ЗВЕРЕЙ
Воскресенье.
«19:33»
Блядская пытка.
Я лежу под одеялом, обсасываю свисточек и жду, пока мать свалит из дома.
«19:44»
Если она не свалит, я ей череп проломлю. Если опять позовёт Жерара – он отправится за ней.
«19:55»
Да я шучу. ну! молча зароюсь в одеяло, или спрячусь в шкаф, как в детстве.
«20:01»
Хлопнула дверь. В груди холодок. Подождём минут десять, Шиши, вдруг мать что-нибудь забыла...
Нет? Не хочешь? И я не хочу.
Я стягиваю майку, трусики, ... бросаю на пол. Под подушкой ошейник. Щёлк: на мне. Я в носочках? Ну и пусть. Свисток очень мокрый и я хочу вставить его между ягодиц, глубже-глубже – аи, – чтобы полностью исчез в задней дырочке... Красная верёвка от свистка похожа на хвостик... Каждые пять секунд mr. Smith делает паузу, и тогда я выгибаюсь как кошечка, чтобы ощутить хвостик собой.
– Уф...
Я представляю вечер, спортзал, жёсткие маты в углу. Здесь очень темно. Как я сюда попала? Так, малыш, спряталась после урока в раздевалке, а потом...
– Уф,
Я ложусь на спину, на маты, и поворачиваю голову к двери спорт-кабинета. Оттуда тёплый жёлтый свет. Лев Николаевич... Что вы там так поздно?
– Аи, – давит мне свисток.
И вдруг – свет пропадает. Мы в полной темноте, а это значит, что мой Лев собрался домой. Я слышу, как он звенит ключами, поворачивает замок кабинета. Я слышу скрипучие шаги в сторону выхода. Он исчезнет через три... две...
– Аи,
Он услышал. Он замер. А у меня в груди сладкий страх и дрожь.
– Кто здесь? – спрашивает он в темноту.
И я молчу. Молчу до тех пор, пока он не подходит ближе и не встает напротив. Свечка со вкусом клубники. Не думай откуда у меня свечка, малыш – мы в моей голове, – я зажигаю её и ставлю рядом...
Лев Николаевич молча садится передо мной. Как в пятницу, когда мы качали пресс. Только теперь он опускает руки чуть ниже, берет мои шортики и медленно их стягивает...
– Я вас давно хочу, – говорю зачем-то.
Но он молчит, улыбается, гладит меня по ножке, целует в коленочки, смотрит ласково.... и мне неловко, я отвожу взгляд, краснею наверно...
Я хочу раствориться в этой секундочке, я хочу жить в ней, хочу, чтоб он гладил меня каждый урок физкультуры. Я была бы хорошей кошечкой... Я хотела по-мур-мур-лыкать ещё, но почувствовала, как он вводит в меня крепкую головку члена.
– А-х-х...
Я поднимаю руки, хватаюсь за край мата – но прячу локтями лицо, всё ещё стесняюсь... Его пенис в два раза шире моего mr. smith, его пенис крепкий, тёплый, и мой мужчина ввёл его только на треть.
– Аи,
...это стоны счастья. Он не может сделать мне больно. Мой милый двигается очень нежно... Вводит только треть пениса и обратно... Только треть и обратно... Только треть и обратно... Я чувствую локтями его большую грудь, его мышцы. Я уже не стесняюсь.
– Глубже, – говорю я между стонов... – Прошу.
Лев целует меня в шею, кусает в ушко, шепчет: Матильда... И снова целует, кусает и шепчет... И снова и снова. Но всё это где-то на фоне, жужжанием, ... Я даже не могу закончить мысль… Ведь он... Так глубоко, так быстро, так... Он... такой мускулистый, сильный, властный... Он трахет меня так, как если бы огромный лев трахал маленькую кошечку...
Я кусаю губы, мычу, царапаю ему спину, но терплю, терплю чтобы не закричать...
– Кричи Матильда, – говорит он запыхаясь. – Кричи, девочка...
«А вдруг услышат?» – думаю я и мотаю головкой; не хочу кричать, хочу терпеть... Я держусь из последних сил. И эхо наших стонов заполняет весь спортзал.
Умф, умф, умф, умф, умф...
– Кричи, – говорит он. – Ты не первая, кого здесь трахаю.
Умф, умф, умф... – все громче, голосистей, и вот, я кричу. – Мой! Мой!
Я кричу:
– Мой! Мой! Мой! – на весь зал, на всю улицу.
Я кричу это короткое слово, и ещё много чего звериного, животного, дикого...
