Страница 28 – МИР НЕ ПОЙМЁТ
Среда.
Сегодня я вспомнила одну зверскую историю, которая случилась когда-то в США с девочкой по имени Джинни. Или не Джинни. Это похуй, не важно.
Слушай историю:
Отец взял свою малютку дочь и привязал к стулу на 12 лет. Он кормил её только жидкой едой, держал в темноте, без игрушек и друзей. Иногда он говорил с ней, имитируя лай собаки. Гав-гав сука.
Бедная девочка превратилась в зверька, который только ест, срёт под себя и мастурбирует.
Долбоёба поймали, девочку спасли. Но мне интересно где она? Где её прячут? Одни говорят, что Джинни ненавидит людей, а другие наоборот: что в свои пятьдесят лет она радуется миру как маленький ребёнок. Она любит конфеты, животных, с замиранием сердца смотрит на закат и лужи... Я всё к чему, Шиши...
Ты как думаешь, Ыгрь счастлив?
Ну хоть сейчас?
Хоть со мной?
Мне кажется, что я перчик в его пресной жизни, вишенка на торте, кисленькая. Раньше он думал только про ебучие полоски в коридоре, а теперь хоть смотрит на меня.
– Ыгьрь...
И комплименты делает. Вот как сейчас, мур-р... Не отличаешь? А я научилась. Если буква «Г» мягкая, значит он флиртует.
Милый такой.
Мы шароёбимся по коридору как Боня и Клайд, но я хочу на улицу. Там солнце, тепло. Я спрашиваю:
– Можно мне погулять?
А он не возражает. Не может.
– Но ты жди здесь, – говорю ему. – Тебе со мной нельзя.
Ыгрь открывает рот и хочет сказать... не знаю что хочет. Он смотрит в пол, в угол, в стену. Куда-нибудь, главное не на меня.
Я не хочу писать про это,
Давай пропустим?
Я на первом этаже, беру куртку и выхожу на унылый дворик больницы. Усик разрешил мне гулять без присмотра. Только просил не перелазить через ограду.
Шутник хуев. Но мы простим его, Шиши. Он ведь мне шоколадку купил. Молочную. С фундуком.
Значит можно не ходить на обед. Не хочу – не хожу. Так и живу.
Только блять,
Мне как-то не по себе.
Знаешь, Шиши, в школе бывают залупные экскурсии?... Вот и здесь тоже самое. Меня не держат, а только показывают. Я в ебучем музее, и хочу посмотреть зал, где написано «Запрещено».
Я прошла кружок вокруг больницы и села на лавочку.
Просто. гуляю.
Корпус буйных – двадцать три окна, все запечатаны чем-то красным изнутри. Пару стальных дверей с большими замками. Звуков завода не слышно...
Я просидела на лавочке часа два, а когда вернулась в больницу, Ыгрь ждал меня в дверях и колупал пальцем стену. Плюшевый мой, соскучился. Я подошла ближе и шепнула на ухо:
– У меня шоколадка есть, будешь?
