Я высажусь в Маконе и исчезну навсегда.
Эта мысль пронзает меня своей простотой и действенностью. Действительно, я чуть не пропустила её, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации.
Уже смеркается, солнце почти погрузилось в море. Октавия мирно спит в своей кровати, её нога почти перестала болеть. Когда мы добрались до корабля, я порылась у себя в сумке и нашла склянку с подходящим лекарством. Пару часов с компрессом — и Тав уже преспокойно заснула глубоким, крепким сном. Сижу у её изголовья на стуле, исполняя роль сиделки, смотрю невидящим взглядом в стену.
Беллами намерен вытрясти из меня всё, касающееся моей безопасности, и это уже не просто банальное любопытство. Да, сначала ему было просто до жути интересно узнать что-нибудь про меня, но с моим отказом он в итоге смирился. А сейчас совсем другое дело: на меня совершено открытое нападение, Тав ранена, я всё ещё здесь лишь благодаря Гарольду. Чувствую, что капитан ни перед чем не остановится, чтобы узнать правду.
Октавия ворочается в постели, переворачивается на другой бок и снова затихает. Машинально поправляю на ней одеяло и продолжаю пустым взглядом смотреть на стену.
Я не могу подвергать опасности свою семью, это было бы предательством с моей стороны остаться на «Буревестнике». Элиза не дремлет и дремать в ближайшее время не будет, это очевидно. Сегодня я выяснила, что была совершенно не в курсе о широте её влияния. Не сомневаюсь, если я не сойду в Маконе, люди Элизы, под прикрытием закона беспрепятственно проникнут на корабль, найдут меня, точнее «опасную преступницу», всё равно заберут с собой и, вдобавок, сделают что-нибудь плохое с Беллами и Октавией.
Нет, такой вариант развития событий не может меня устраивать. Значит надо бежать, в Маконе.
Есть маленький шанс, что мне удастся в целости и сохранности-таки добраться до Рата. Вспоминаю и перебираю все свои планы, составленные до предложения Беллами остаться на корабле. Так, всё вроде логично и выполнимо, хорошо хоть заново всё придумывать не пришлось.
Осталось продумать побег с корабля.
Во-первых, я, конечно, ничего не расскажу о себе Беллами. Это, безусловно, потребует от меня большой моральной стойкости, но иначе и нельзя. Капитан абсолютно уверен в своей способности противостоять ударам судьбы, эта уверенность может сыграть с ним злую шутку. В руках у Элизы козыри — высокопоставленные, обладающие огромной властью люди, которым ничего не стоит засадить Белла в тюрьму по одному словечку с её стороны, или со стороны её подчинённых.
Во-вторых, никто не должен узнать, что я собираюсь высадиться в Маконе. Пусть все думают, что я остаюсь, но просто временно молчу из-за пережитого потрясения. Если вспомнить, как Беллами поступает с Октавией в аналогичных ситуациях, нетрудно догадаться, что на мои разумные доводы в пользу исчезновения он просто вызверится и запрёт меня на неделю в нашей с Тав комнате, ещё и охрану приставит, чтобы уж наверняка.
В-третьих, сам Беллами. К большому моему сожалению, он ко мне явно не равнодушен, что не может не напрягать меня. В данных условиях я не могу и не хочу отвечать ему взаимностью, хотя бы только потому, что пока не чувствую того же по отношению к нему. Да, он хороший, умный, заботливый и так далее, но пока я не прикипела к нему всем сердцем, увы. Если я всё же останусь, то в итоге мы, скорее всего, будем вместе, но когда Элиза устроит очередную пакость, нам будет слишком тяжело расставаться, Беллами пойдёт на какие-то жертвы ради меня и весь наш уютный мирок в одночасье разрушится. Поэтому мне нужно исчезнуть здесь и сейчас, так будет лучше для всех.
С облегчением выпрямляюсь, встаю со стула и бесшумно подхожу к окну. Солнце уже давно село, на улице полностью стемнело. На душе стало гораздо легче, тяжёлый груз сомнения заменился более лёгким грузом печали. Решение принято, выбор сделан.
В Макон мы прибудем завтра вечером примерно в это же время. Стоянка будет длинной, есть неплохой шанс сбежать с корабля, так что нужно потихоньку начинать готовиться уже сейчас.
Зажигаю маленькую свечку и за полчаса просматриваю все свои вещи. Хорошо, что я не купила ничего нового, как чувствовала подобный исход. Стараясь сильно не шуметь, навожу идеальный порядок в сумке, складываю туда всё, кроме парочки самых необходимых вещей, которые в легком беспорядке раскладываю по комнате. Никто не должен заметить ничего подозрительного.
Встаю посреди комнаты и оглядываюсь. Вроде всё собрала, ничего не забыла. Тушу свечку и подхожу к окну. Почти полная луна спокойно, холодно освещает мягким светом непокорные волны. Водная поверхность серебрится и кое-где отливает молоком. Тишь и благодать, слышен лишь бархатный плеск волн.
Внезапно краем слуха опознаю тихие, тяжёлые шаги в коридоре. Мгновенно одним прыжком добираюсь до своей кровати, скидываю сапоги, ныряю под плед и прикидываюсь дохлой лисицей. Сердце быстро колотится, жилка судорожно бьётся в виске, заглушая остальные звуки. Через приоткрытые ресницы замечаю, как дверь на четверть приоткрывается и в комнату заглядывает Беллами. Чувствую на себе его взгляд, но никак не реагирую. Капитан решает не будить меня и так же тихо уходит.
С облегчением выдыхаю и открываю глаза.
Вот уж чего мне совсем не хотелось, так это полуночной беседы с капитаном.
