Обитель Демонов

Без названия 23

Глава 23

— "Ты никому не расскажешь о наших встречах, — тихо говорили духи, но каждое слово можно было хорошо разобрать. Гермиона их слушала, прикрыв глаза, надежда, что это сон, давно уже развеялась, осталась только жестокая реальность. — Каждую ночь, как только твои спутники заснут, ты будешь отходить от лагеря, мы сами тебя найдем. У тебя будет много учителей, но приходить они будут по одному. Так будет продолжаться до того, как вы доедете до границы. В Обители Демонов мы редко когда сможем навещать тебя".
— Почему? — рассеянно спросила девушка, пытаясь понять, когда она найдет время для такой простой вещи как сон. И, еще, магическая усталость, которая, несомненно, будет сопровождать девушку все эти дни.
— "Позже, сейчас мы поговорим о другом. Это будет первый урок... слушай. Вчера ночью мы пытались проникнуть в твой разум, но он был затуманен, что нам помешало. Мы помогли тебе рассеять туман, спрятав его остатки глубоко в твоем сознании. Сейчас этот туман полностью рассеялся, осталось лишь легкое облачко, которое необходимо выпустить из твоего сознания, — с каждым словом Гермиона все больше понимала причину своего вчерашнего столь быстрого протрезвления — это были духи. Девушка принялась лихорадочно вспоминать, что о них говорили Белзенкар и Нейрина — хватит с нее новых сюрпризов. — Закрой глаза, сосредоточься, ощути внутри себя магию..."
Гермиона послушно исполняла все указания, чувствуя как магия течет сквозь нее, внутри ее, она окружает и... и поглощает... направляют... духи... они направляют... путь... правильный путь... частое дыхание... магия... сила магии, она везде... свобода...

Осторожно, чтобы никого не разбудить, утомленная девушка легкими шагами шла по маленькому лагерю. Присев на свой плащ, она устало прикрыла глаза, каждая частица ее тела изнывала от усталости, тупой, немного щемящей боли. Не было сил даже для того, чтобы заснуть.
Уже наступил рассвет, скоро проснутся остальные и они отправятся в путь... к горам.
— Гермиона, ты уже проснулась? — удивленно спросила Нейрина. — Ты выглядишь измученной.
— Я плохо спала, — девушка слабо улыбнулась. — Все в порядке, Нейрина, это пройдет.
— Выпей чаю, — проговорила чародейка, протягивая ей дымящуюся кружку, — он согреет и заставит взбодриться.
Ледяные пальцы мгновенно обожглись об горячую поверхность, но Гермиона упрямо сжала кружку, вбирая это обжигающее тепло. Мысли ее были очень далеко, летая наперегонки с обучающими ее духами. Нейрина так и не поняла, что она ночью использовала свою силу, вероятно, тут постарались ее наставники... почему она должна от всех что-то скрывать. Хотя девушка все-таки призналась себе, что это тайна дает ей так желаемое чувство независимости.
Постепенно проснулись и остальные, Драко внимательно смотрел на молчаливую Гриффиндорку, взгляд которой был все отрешенней и отрешенней. Быстро позавтракав, они отправились в путь.
Гермиона мало что помнила из этого дня, большую часть она провела в мире между сном и явью. Она не спала, но и не бодрствовала, некая отрешенность полностью захватила ее сознание.
— Пора останавливаться, — голос Дайгена заставил девушку вздрогнуть. Впервые за день, хотя был уже не день, она огляделась. Они давно уже оказались в горах, и сейчас приближались к горным вершинам, чтобы спуститься в очередную долину. И такими переходами надо было идти больше недели.

Когда все заснули, Гермиона отошла подальше от лагеря, ожидая прихода духов. Они не замедлили появиться, точнее, был только один дух. Он тут же принялся ее обучать. Прежде всего, ее научили огораживать себя от холода, прогонять сон, заставлять всех остальных думать, что с ней все в порядке, экономно расходовать силы.
Это больше всего удивило девушку, она думала, что духи не поймут, как тяжело будет ей даваться обучение, так как сами не понимают таких вещей как бодрость или усталость, жара или холод.

Утром девушка чувствовала себя вполне сносно, прогнав сон и усталость, она мало что ощущала, только пустоту, но это было неизбежно.
К обеду путники достигли снежных вершин. Кутаясь в теплый меховой плащ, Гермиона совсем не ощущала нужды его использовать. Совсем недалеко от нее Лизель с милой улыбкой говорила что-то Малфою, иногда в их беседу вмешивался и Дайген. Как девушка заметила, эти трое очень хорошо друг с другом общались, точнее, графиня и лорд хорошо общались с Слизеринцем, друг с другом они обменивались только язвительными репликами или почти незаметными взглядами. Гермиона мрачно усмехнулась, она могла сейчас тоже разговаривать с ними, но уроки с духами наложили некоторые обязательства. Магия делала ее почти незаметной для своих спутников — они ощущали только ее присутствие, но желание говорить или обращаться к ней у них напрочь отсутствовало. Не то чтобы девушка жаловалась, в каком-то смысле она была этому и рада — появилось время свободно подумать о будущем, о том, что ее ожидает, о том, что ожидает их всех. Конечно, присутствовало и одиночество, оно больше всего сбивало с толку гордую Гриффиндорку. Ведь раньше она хотела, чтобы с ней перестали, так сказать, нянчиться, теперь же этого лишнего внимания ей недоставало.
Прикрыв глаза, девушка принялась отыскивать животных, в надежде хоть с кем-то поговорить, хотя разговор с животным был совсем непохож на разговор с человеком. Звери общались с помощью образов, картинок, которые можно было истолковывать по-разному.
Слабая улыбка тронула губы принцессы, когда она наткнулась на волчицу с волчатами. Малыши с детской безответственностью, так очаровывающей взрослых, бегали через быстрое русло реки, радостно подпрыгивая и снова окунаясь в холодную горную реку, сияющими глазами смотря на радужные брызги. Именно в этом возрасте они чувствовали себя свободными, бесстрашными, их не волновал обеспокоенный вид матери, которая думала о своей стае, что пора к ней возвращаться; их совершенно не заботило то, что скоро солнце сядет в горах и мокрая шерсть будет неприятно холодной и сырой. Они были дети, безответственные и любимые. Как Гермиона хотела стать такой же, сбросить с себя весь груз ответственности, который, теперь, несомненно, на ней лежит. Как она хотела снова стать ребенком, чтобы все оказалось лишь сном, чтобы, придя в постель к матери, рассказать ей об этом и в ответ услышать столь заветные слова: "Это всего лишь сон". Что нет ни магии, ни духов, ни принцесс и демонов, ни даже письма с изумрудными чернилами, принесенного совой — все это сон, приснившийся одиннадцатилетней девочке накануне нового учебного года.
Сердито смахнув слезы, Гермиона мысленно выругала себя за подобные мысли. Разве она хочет забыть Гарри и Рона, забыть об их дружбе? Это просто минута слабости, она так устала... устала за что-то бороться, что-то доказывать.
Девушка раздраженно мотнула головой, прогоняя подобные мысли из своего разума. Но о чем еще думать? Вздохнув, она, окинув долгим взглядом снежные вершины, снова прикрыла глаза, погружаясь в мир между сном и явью.

Прошло четыре дня. Гермиона, дожидаясь, пока ее спутники уйдут в мир снов, бесцельно смотрела в огонь пылающего костра. Она чувствовала себя полностью опустошенной, четыре прошедших дня были своего рода мукой, только ночью она чувствовала себя спокойно, используя магию. Но и это не давалось просто так, что ж, она привыкла учиться и не успокаивалась, пока не достигала цели.
Тихо выйдя за пределы лагеря, девушка принялась дожидаться своего учителя, гадая, кто будет на этот раз. Ее уже посещали духи леса, долины, горные духи, водные и дух огня — ее первый учитель, хотя если быть точной, то первыми учителями были духи леса, еще там, в лесу, когда они только отправились в свое путешествие.
Перед Гермионой появился полупрозрачный силуэт, она сразу же определила его ауру — это был дух воздуха.
— "Прежде чем начать урок, я должен тебе кое-что сказать, — тихо проговорил он. — Завтра будет первый день полнолуния, весь день и ночь духи проводят в священном месте. Так что следующую ночь ты не будешь обучаться, можешь делать, что тебе захочется, но через день мы снова будем тебя ожидать. Ты многому научилась, но многое тебе и неизвестно. Через два дня тебя будут учить более сложной магии и разделению".
— Разделению? — удивленно переспросила Гермиона. Она так и не стала говорить с духами мысленно, отчасти оттого, что это было непривычно, отчасти оттого, что ей хотелось с кем-то поговорить нормальным языком, даже если ответ слышится у тебя в голове.
— "Позже. Мы начинаем урок..."

Следующей день прошел как и остальные, но девушка знала, что сегодня ей не надо никуда идти и завтра она сможет снять свою защиту и, наконец, хоть немного поговорить со своими спутниками. Ночью Гермиона впервые за эти дни увидела сны... странно, а она уже успела забыть об этом. Как быстро человек к чему-то привыкает или забывает. Девушка часто думала над этим вопросом, о том насколько быстро люди приспосабливаются к различным условиям жизни. И Гермиона не исключение: прошло всего четыре дня, а она уже считает странным видеть картины, когда спишь, да что там, странным ей теперь казалось и спать. Впрочем — это легкое удивление пройдет... ведь человек быстро ко всему привыкает.
Когда девушка проснулась, то сразу же почувствовала изменения. Она сняла с себя всю защиту, и мир наполнился различными красками, хотя не очень много красок можно увидеть в снежных горах. Просто... просто она снова начала жить, жить днем, не существовать, а жить. Радостно улыбнувшись, Гермиона подошла к своей вороной кобыле, протянув ей кусочек яблока и ласково погладив.
— Дорогая, ты уже проснулась? — брови Нейрины в удивлении взлетели вверх.
— Э-ээ... — несколько дней молчания дали о себе знать, девушка совершенно не знала, как реагировать на этот вопрос. — Да, просто... просто мне не хочется спать. А что?
— Нет, ничего, — немного рассеянно ответила чародейка. — Хотя в последние дни ты была немного молчаливой и... не обращай внимания.
Гермиона облегченно вздохнула. Даже наведенные чары не могли полностью скрыть ее поведение в последние дни. Запрыгнув в седло, девушка принялась с упоением рассматривать окружающие ее пейзажи, пока к ней не подъехала графиня. Девушки начали разговаривать обо всем и ни о чем одновременно.
— Ты немного странная была все эти дни, — после короткого молчания проговорила Лизель, сосредоточенно о чем-то думая.
— Разве? — Гермиона с наигранной веселостью улыбнулась. — Может быть совсем чуть-чуть, не думай об этом.
— Наверное, — неуверенно согласилась блондинка, потом лучезарно улыбнулась, показав свои милые ямочки. — Дайген стал совсем молчаливым, наверное, это у вас родственное.
Гермиона хмыкнула:
— Кажется, он молчалив из-за кое-чего, точнее кое-кого, не буду тыкать пальцем, но...
На щеках графини выступил легкий румянец, быстро улыбнувшись, она открыто посмотрела в темные глаза своей принцессы.
— Может быть, может быть...