Без названия 36

917 19 2
                                    


Глава 36


Гермиона, прикрыв глаза, сидела в кресле у себя в апартаментах. До собрания остались считанные минуты — последняя возможность все хорошо обдумать. Правильно ли она поступает? Опять эти чертовы сомнения! Выбор уже сделан. Но...
Вскочив с места, девушка принялась нервозно метаться по комнате. Еще, в конце концов, не поздно передумать. И не важно, что она там сказала богам, ведь они и сами говорили выбор — это только ее право, никто другой решать не станет. Нервно теребя рукава бархатного платья, Гермиона подошла к окну, всматриваясь в пейзаж: шел снег — первый в этом году, как сказала Лейла. Хотя в горах он выпал уже давно, столицу снежинки посетили впервые. Счастливые дети бегали, радостно ловя снежные хлопья. К сожалению, снег быстро таял... так всегда с первым снегом.
Снег... буря... метель... вьюга... вьюга... вьюга... выбор...выбор... выбор... Черт!
Снова эти мысли. Опять тяжело сев в кресло, Гермиона замерла, опустив голову на руки.
От этого не убежать, ведь так? Тогда почему она пытается, тем более, когда ей все разъяснили боги, теперь нет определенного перевеса ни у одного из вариантов. Гриффиндорка горько усмехнулась — из-за вмешательства богов все стало лишь сложнее, сам выбор, который, она, кстати, уже и сделала, но продолжала сомневаться в принятом решении.
С одной стороны править народом — большая ответственность, ей еще повезло, что был предоставлен выбор. Но с другой стороны — она совершенно ничем не может похвастаться в области управления государством, только что познания, взятые из книг. Но он не настолько они обширны, как бы ей хотелось.
Нервозность снова дала о себе знать. Уже в который раз вскочив с кресла, Гермиона принялась измерять комнату шагами, круг за кругом. На этот раз она и не попыталась остановиться, напряжение следовало куда-то выплеснуть, даже пусть это будет бессмысленное хождение по комнате. Тем более даже остановившись, она бы принялась снова ходить через несколько минут.
На чем она прервалась? Ах, да! Это такая ответственность, она не знает как вести себя в роли Повелительницы, и она не знает всю силу этой ответственности. Пальцы резко сжали бархатную ткань рукава, судорожно пытаясь ее разорвать.
Стук в дверь, раздавшийся ударами молота в сердце девушки, нарушил напряженную тишину. Не дожидаясь позволения войти, стучавший зашел в комнату, окинув внимательным взглядом нервничающую принцессу.
— Ты слишком беспокоишься, — небрежно заметил он. — Должен признать, что не часто вижу тебя в подобном состоянии, хотя...
— Заткнись, Малфой! –— без всяких приветствий рыкнула Гермиона, мрачно посмотрев на пришедшего. Что ж, если с ее последующим выбором она что-то и выиграет, то этим чем-то, несомненно, будет разлука с Защитником.
— Как тактично с твоей стороны, — ухмыльнувшись, заявил парень. — Тем не менее, несмотря ни на что, нам пора.
Ее высочество, принцесса Гермиона, сразу же побледнела.
— Уже? — она была готова убить себя — так жалко и беспомощно звучал ее голос. Нервозность вновь дала о себе знать, сразу же охладив весь гнев, возникший при появлении Слизеринца.
— Ты слишком впечатлительная, — заключил он. — Да, уже.
Взяв ее за руку, Драко потянул девушку по коридору в Зал Совета, в котором до сего момента они еще не бывали. Неохотно следуя за своим сопровождающим, Гермиона продолжала думать о том, что ей предстоит сказать. О, боги! Она даже не придумала, что говорить!
— Я... — она попятилась назад, вырывая свою руку. — Я не пойду туда, я еще... речь... — нервно затараторила девушка, продолжая пятиться.
— Что за идиотизм? — нахмурившись, сухо бросил Слизеринец. Хоть бы вошел в ее ситуацию!
— Я... — взгляд карих глаз стал совсем жалким, в другой момент Драко возможно и решил бы ее пожалеть, но не сейчас. Гермиона, поняв, что ничего не добьется, убито опустила голову. — Ты меня не поймешь.
— В другой раз, — пообещал парень, хватая ее под руку. — А, сейчас, черт возьми, идем. Нас ждут, Грейнджер!
Потянув несопротивляющуюся девушку за собой, он хмуро косился в ее сторону. Слишком бледная, неужели она и вправду нервничает из-за этого выбора? В конце концов, все, что произойдет в Зале Совета, лишь формальность, ее выбор давно всем известен. О, а вот и сам Зал! Наконец-то!
Стража, стоявшая на воротах, почтительно поклонившись принцессе с Защитником, открыла двухстворчатые, покрытые золотыми узорами двери.
Зайдя в зал, они разошлись, сев в кресла, предназначенные для них. Гермиона между Лейлой и Некроном, Драко с Нейриной и Белзенкаром.
Сначала речь шла на нейтральные темы, по крайней мере, для Гермионы, потому что ее в разговоре не касались. Это была задумка Брадора, советника Лейлы, дать принцессе немного освоиться, прежде чем потребовать от нее ответа. Хотя, собственно говоря, это освоение у девушки было время освоиться практически до конца совета, так как именно в самом конце она должна была огласить свое решение. "Они специально надо мной издеваются", — ворчливо подумала Гермиона. Ее было бы гораздо легче сразу озвучить свой ответ, а не сидеть как на иголках в течение трех часов. С другой стороны — времени было достаточно, чтобы придумать любую речь.
Тщательно продумывая каждое слово, девушка мысленно повторяла их по несколько раз. Тем не менее, складной речи так и не получилось, потому что с каждой новой попыткой результат мысленно произнесенного был различным. Да и слова быстро вылетали из сознания, затянутого в липкую паутину паники и нервозности.
— Теперь, — торжественно провозгласил Брадор, — настало время выбора. — "Что уже?" — мысленно возмутилась Гермиона, забыв, что в начале совета мечтала быстрее сообщить о своем решении. — Ее высочество, принцесса Гермиона, Наследница Двух миров, Маг Трех миров, "ключ"; та, которая исполнила Пророчество; та, в которой течет кровь трех рас; Избранница Богов, Друг Духам, Повелительница Зверей, — "убийца собственного отца", — так и хотелось добавить девушке. Интересно, сколько времени он все это запоминал, что произнес без запинки и с полагающимся величием? Или у советников это в крови? — вспомнился Некрон, он тоже испытывал неимоверное удовольствие, произнося титулы девушки. Хотя, в прошлый раз их было меньше... они, наверное, вдвоем этот список пополняли. А скоро к этим титулам присоединится еще один... — Вы готовы огласить свой выбор?
Кажется, это от нее ждут ответа. Глубоко вздохнув, Гермиона медленно встала.
— Я готова, — несмотря на твердость и уверенность, звучавшую в ее голосе, она отнюдь не ощущала ничего даже близкого.
Все находящиеся в Зале Совета выжидающе смотрели на девушку. Легко кивнув, Лейла дала понять, что ей можно продолжать.
Еще раз глубоко вздохнув, Гермиона скрестила пальцы за спиной — на удачу.
— Я... — теперь даже в голосе не было уверенности. — Я... приняла решение. — Она слишком торопится. — И... мой выбор... — Гриффиндорка снова запнулась. Глаза беспомощно посмотрели на мать, которая в ответ ободряюще улыбнулась. Затем взор обратился в сторону остальных членов совета, поймав злорадную улыбку лорда Лойгена — отца Бланш и Лауры — девушка гневно вспыхнула. Он! Злорадствует! Улыбка мужчины стала издевательской. Опасно сузив глаза, Гермиона с вызовом ответила на это издевательство. — Выбор совершен, — острый, словно лезвие клинка голос прорезал давящую тишину. — Я решила принять трон Обители Демонов, у их народа будет наследница вековой династии. Я стану Повелительницей Демонов.
Все. Вот о выборе провозглашено. На этот раз тишина, воцарившаяся в зале, была истинно мертвой, ни единого звука, ни единого шороха.
Взгляд карих глаз прошелся по залу — они были шокированы, все до одного. Остановив свой взор на Слизеринце, Гермиона с удовлетворением поняла, что возможно впервые в жизни по-настоящему его удивила. Он даже не пытался скрыть своего изумления... первые несколько секунд, потом выражение лица стало задумчивым.
— Выбор сделан! — торжественным, даже слишком, голосом провозгласил, наконец, пришедший в себя Брадор. — Объявляю совет законченным.
Не произнося ни слова, лорды, бароны, графы вышли из зала. Чародеи, чуть подождав, тоже вышли, потянув за собой Малфоя с Брадором. В зале остались сама Гермиона, Лейла и Некрон, который сияющими глазами смотрел на свою будущую Повелительницу... Все-таки мечты сбываются.
— Гермиона, — заговорила Лейла, подойдя к дочери. — Я очень тобой горжусь, дорогая. Ты смогла понять ответственность и важность своего решения, что мнение правителя совершенно ничтожно перед народом, что ты должна в первую очередь заботиться о них, а не о себе. Я очень горжусь тобой, дочь.
Широко раскрыв глаза, девушка слушала слова матери. В конце концов, она решила не разуверять королеву насчет мотивов, двигавших ей во время принятия выбора. Ведь у нее могут быть маленькие секреты.
— Вы правильно поступили, ваше высочество, — заговорил Некрон. — Я безмерно рад, что вы — повторяю слова ее величества — поняли всю ответственность, лежащую на ваших хрупких плечах. Я буду необычайно счастлив служить Повелительнице, которая взяла на себя такую ответственность сознательно, а не из-за жажды власти. Повторяю, вы сделали правильный выбор.
— Рада, что хоть кто-то так думает, — кисло заметила девушка.
Теперь выбор сделан, но она понимала, что и Лейла и Некрон окончательно успокоятся только тогда, когда врата на Землю больше не будут открываться, то есть после того, как домой уйдет Малфой... Гермиона почувствовала, как холодный пот выступил на лбу, сердце гулко застучало.
— Иди отдыхай, — мягко сказала Лейла, заметив, как побледнела девушка.
Тупо кивнув, Гриффиндорка вышла из зала, идя к себе в комнаты окольными путями, чтобы никого не встретить.
Малфой, а ведь она никогда серьезно не задумывалась, что им придется расстаться. В порыве гнева его отсутствие бы только радовало, но не сейчас, когда ярости и в помине не было. Они слишком привыкли друг к другу, чтобы так просто расстаться. "Не думай об этом", — приказала себе Гермиона. В конце концов, Малфой, может, тоже решит здесь остаться... Она понимала, насколько глупа эта мысль: Слизеринец не останется здесь. Его мир Земля, там он дома, а здесь... его тут ничего не держит. Девушка с щемящей болью в сердце думала, что больше никогда не почувствует его прикосновений, объятий, даже... даже не услышит его ехидных выражений. Она больше никогда его не увидит.
Девушка зашла в комнату, где тяжело опустилась в кресло. Он еще не уехал, а она уже скучает. Какая глупость. Скучает. Само слово трудно было связать с Малфоем. Разве можно скучать по холодному, бесчувственному, словно камень, человеку, у которого самомнение размером с Англию, если не больше? Который всегда над тобой издевался, причем ладно бы только над тобой, но ведь еще и над твоими друзьями? Который презирал таких, как ты, с рождения, и не упускал случая напомнить об их различном положении? От которого никогда не дождешься даже элементарного "спасибо?! — На глаза выступили слезы обиды, — а ведь она столько ему помогала здесь или Обители. И не разу не дождалась слов благодарности, принимая это — возмутительно! — как само собой разумеющееся. Он всегда был бесчувственной сволочью, таким он и остался, за исключением редких моментов. И даже когда он становился милым и пушистым, хотя это сильное преувеличение, то всегда преследовал за этим какие-либо цели.
— Ненавижу! — сквозь слезы обиды произнесла Гермиона, бросая лежавшую рядом подушку в неизвестном направлении.
— Кто же заслужил гнев Повелительницы? — не может быть! Как он тут оказался? Судя по его тону, настроение у парня не из лучших.
Резко поднявшись с кресла, Гермиона подняла глаза, столкнувшись с холодным взглядом. В руках Малфой держал подушку, только что брошенную девушкой.
"Ты, — хотелось кричать, — испорченная сволочь, которую я ненавижу. Ты, который изменил всю мою жизнь лишь одной ночью. Ненавижу!"
Вместо того, чтобы выкрикнуть слова, девушка села на кровать, и из глаз потекли слезы. Вряд ли причиной был только Малфой — весь накопившийся стресс вытекал с этими слезами. Но, безусловно, главной причиной был Слизеринец. Как же ей плохо, такие чувства нельзя описать. Она не хочет навсегда расставаться с Землей, но знает, что теперь туда не вернется.
Смотря, как сотрясается хрупкое тело в горьких рыданиях, Драко, медленно отложив подушку, подошел к Гриффиндорке и присел рядом.
— Грейнджер, — спокойно заговорил он, пытаясь повернуть ее к себе, но девушка лишь отворачивалась, пряча лицо, залитое слезами.
— Я не Грейнджер, — прерывисто, но яростно произнесла она. — Тебе это прекрасно известно.
Некоторое время Слизеринец не знал, что ответить. Придя сюда несколько минут назад, он решил потребовать от нее объяснений, почему изменился ее выбор. Причем это требование должно было звучать в обвинительной форме. Эта эгоистка могла бы хотя бы просветить его насчет своих планов, так нет — она молчала! Он был разозлен... наверное, хотя скорее всего разозлило его свое удивление теми словами. А главное — причина выбора до сих пор была неизвестна и вряд ли станет известной, если он, конечно, не успокоит рыдающую девушку.
Настойчиво повернув Гриффиндорку к себе, он ненавязчиво обнял ее за талию. Пусть плачет, скоро слезы прекратятся, и он все узнает.
Гермиона даже не пыталась сопротивляться, хотя понимала, какие мотивы двигают сидящим рядом человеком. Он такой... и никто и ничто его не изменит... за такой короткий срок как три месяца. Драко был прав, вскоре слезы перестали литься из потемневших глаз, судорожные всхлипы почти прекратились, но Гермиона продолжала доверчиво прижиматься к теплому телу. Был так хорошо ни о чем не беспокоиться, ощущать вокруг тепло и заботу. Заботу? Нет, ни о какой заботе тут не может быть речи. Это мысль вывела девушку из мечтательного состояния. Отстранившись, она завела несколько прядей за ухо, прежде чем посмотреть на парня. Он внимательно ее изучал, серые глаза хищно сузились.
— Может, скажешь мне причину столь резкой перемены решения? — якобы ненавязчиво поинтересовался он.
— Я знала, что ты об этом спросишь, — хриплым после слез голосом ответила Гермиона.
Встав, она таким образом освободилась от рук, лежащих на ее талии. Медленно подойдя к зеркалу, она посмотрела на свое отражение, но как-то мимолетно, просто чтобы чем-то себя занять.
— Ко мне пришли боги, — тихо произнесла она. — И кое-что мне показали, можешь даже не пробовать узнать что. Это что-то и повлияло на мой выбор.
— Но...
— Не спрашивай, Малфой! — резко повернувшись, Гермиона вцепилась в него яростным взглядом. Потом черты ее лица сделались мягче.—– У нас есть небольшое дело сегодня ночью, я все-таки поговорила с Аполлоном.
Некоторое время помолчав и поняв, что она ничего не скажет, Драко позволил ей переменить тему.
— И он согласился? — лениво осведомился он.
— Ну, не совсем, — довольная, что ей все-таки удалось переменить тему, девушка оживилась. — Аполлон просто сказал, что выполнит все, что я ему скажу, я лишь пригласила его прийти сюда сегодня ночью, намекнув, что он мне для кое-чего нужен.
Фыркнув, Драко поднялся с кровати, прошествовав к столику с графином вина. Налив себе бокал этого алого напитка богов, он попробовал его на вкус.
— Значит, сегодня ночью?
— Да, — отозвалась девушка, тоже наливая себе вина.
— Мне прийти? — удивительно, что он еще спрашивал, обычно Малфой сам решал, куда ему идти, а куда не стоит.
Гермиона пожала плечами.
— Я не знаю, понадобится ли мне твоя помощь, скорее всего — нет.
— Я приду, — решил парень, девушка не стал спорить. — До вечера.
Дверь со стуком закрылась за Слизеринцем.

Обитель ДемоновWhere stories live. Discover now