Не изменишь

30

Следующий день выходит не лучшим: Чимина игнорят, может, чуть меньше, но всё равно ни во что не ставят. А ещё Пак понимает, какой это треш спать с Чоном в одной кровати, когда просыпается посреди ночи, прижавшись к его боку и чувствуя его руку на своей спине. Вот они, привычки. Чтобы ни случилось, отучиться сложно ужасно.

      Чимин тогда специально долго лежал так и решил даже ничего не менять. Но когда он проснулся уже утром, то не обнаружил Чонгука на кровати и реакцию узнать не удалось. Чимин на это лишь расстроенно вздохнул и стал собираться к завтраку, ибо Кёнсу, кажется, убежал уже вместе с Гуком, а Чимина они либо не добудились, либо не будили вообще.

      Это уже их третий день пребывания здесь, а Чимин открыто может сказать, что успеха никакого. И предложение Кёнсу про запертое пространство кажется ему не таким уж и плохим. Чонгук немного оттаял, даже не так, просто расслабился на отдыхе, вот только на Чимина это не сильно распространяется. Чимин всё продолжает быть немного лишним.

      Чимину нужно хоть что-нибудь, любая адекватная причина, чтобы Гука на свою сторону переманить, раз тот разговаривать не хочет, но Пак всё не может её найти. Он бесконечно пробует, пытается общаться, прикасаться, обращать на себя внимание, но Чонгук либо не замечает этого всего, либо игнорирует специально.

      Чимину откровенно начинает надоедать.

      Кёнсу с этого посмеивается и закатывает глаза, не принимая ничью сторону до сих пор. Он умно подкалывает обоих и давит неосознанно на самое больное. И это, наверное, даёт хоть маленькие, но шажочки. По крайней мере, самому Кёнсу нравится "издеваться" над старшими и прекращать участвовать в этом спектакле он не намерен.

      Чимин с утра чувствует себя не очень, а ко дню это состояние только ухудшается. Живот всё чаще скручивает, а перед глазами пятна: Пак почти уверен, что чем-то успел отравиться. Он старается улыбаться и не показывать виду, выпив пару привезённых с собою таблеток, вот только лучше не становится вообще.

      На улице становится ещё хуже: Чимин чувствует, как всё переворачивается со своих положенных мест внутри. Голова нещадно пульсирует, а любое резкое или просто лишнее движение добавляет тяжелеющей боли в животе. Кёнсу, вернувшись из воды, замечает странное состояние брата и излишнюю бледноту, отчего испуганно хлопает глазами и налетает на Мина с вопросами и нескончаемой болтовнёй. Пак старший отмахивается, говорит, что всё пройдёт, но Кёнсу не был бы Кёнсу, если бы всё равно не докопался.