Не изменишь

31

Проснуться утром одному без Чона на двуспальной кровати вполне ожидаемо. Чимин даже не рассчитывал ни на что, правда. Чимин проснулся даже раньше, чем нужно, отчего ловит один небольшой, но хоть какой-то плюс. Чонгука с ним в одной кровати нет, зато тот есть в номере и будит себя под струями душа. Кёнсу мирно сопит на соседней кровати всё ещё, а у Чимина есть возможность Гука перехватить.

      Чимин тянется, проводит ладошкой по лицу и старается остатки сна смахнуть, приподнимаясь на локтях и натыкаясь на вошедшего Чона взглядом. Чонгук скользит по нему своим, кивает в знак приветствия и скидывает полотенце на стул, лохматя рукой влажные после душа волосы. Чонгук упирается рукой в спинку и склоняется над Паком, заглядывая в глаза и чуть хмурясь. Чимин, кажется, каменеет, потому что Чон слишком близко, да и сам идёт на действия, что странно вдвойне. Чимин даже теряется, не зная, как должен поступить и что сказать.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально, — слабости действительно больше нет, как и сильной боли. Чимин, в принципе, чувствует себя вполне неплохо, только этот вопрос почему-то всё равно загоняет в тупик.

— К врачу не пойдёшь?

— А надо?

— Смотри сам.

— Вроде всё в порядке, зачем лишний раз платить. — Чимин жмёт плечами и чувствует, как медленно тонет. Рука тянется сама, путается в волосах на затылке и притягивает к себе, только Чонгук из хватки ловко выпутывается и выпрямляется, не меняясь в лице и взгляде. Чимин не сводит с него глаз, ловит каждое движение и ждёт хоть какую-нибудь реакцию. Но её нет: ничего, совсем. Чонгук молча продолжает собираться к завтраку, будит Кёнсу и уходит, сказав, что ждёт их в столовой.

      Чимин на это раздосадовано стонет и падает обратно на подушки, ловя удивлённый взгляд брата. Но Пак на это только отмахивается и обещает спуститься чуть позже, ссылаясь на то, что просто ещё не проснулся. Кёнсу не верит, но ждать не остаётся, быстро собираясь и выскакивая за дверь. Если Паку надо побыть одному, то он послушно его оставит, а навяжется чуть позже.

      Чимин буравит потолок взглядом и думает над тем, что вроде четвёртый день только начался, а уже как-то хочется, чтобы он закончился побыстрее. Воспоминания о тёплом, родном и переживающем вчерашнем Чонгуке неприятно покалывают остатками внутри. Чимину хочется обратно в объятия, обратно прижаться спиной к широкому торсу и больше не чувствовать это душащее чувство вины. Чимин откровенно хочет сбежать отсюда, но его держит его цель. Та, правда, меркнет с каждым днём, и не потому, что ему не хочется, а потому что не получается совсем.