Мистер Грей младший | Мистер Теодор Грей

Forward into the past

Теодор

— Ну, а теперь... Последний вопрос, мистер Грей, — декан моего факультета поднял свои чёрные, острые глаза. Его лицо украсила ухмылка.

На протяжении пяти лет, я являюсь его лучшим студентом. Но, увы, это не избавляет меня от обязанностей, а только лишь добавляет их. Моя дипломная работа, уверен, защищена на «отлично», все нервы позади. Осталось ответить на последний дополнительный вопрос мистера Нельсона — и диплом в кармане.

— Кем была разработана трёхсекторная модель экономики или, проще, теория секторов?

В аудитории воцарилась такая вакуумная тишина, что, казалось, можно было услышать муху, пролетающую неподалёку от потолка. Студенты, прищурившись, вытаскивали из меня органы испытывающим взглядом. Кен Ро крепко сжимал пальцы в кулаки, держа их у подбородка. Девушки-студентки приоткрыли рты, в ожидании моего очередного ответа. Мне так и хотелось, чтобы майские жуки отправились искать приключения, пролетев через их глотку.

— Модель была разработана Аланом Фишерем, Колином Кларком и Жаном Фурастье, — отточено произнёс я.

Профессор улыбнулся.

— Поздравляю вас, мистер Грей. Свой красный диплом вы заслужили, могу вас уверить.

Ребята зааплодировали мне. Я чувствовал себя, мягко сказать, слишком гениальным, чтобы размениваться улыбками с папенькиными дочурками и сыночками, попавшими сюда по воле роковых долларов.

Я протянул руку Генри Нельсону, он пожал её, позже, вложил зачётку. Я уже хотел было занять своё место, чтобы поддержать Кена, как профессор остановил меня на полпути:

— Нет, дорогой мой, — произнёс он, — Вы свободны. Я не хочу, чтобы вы смущали студентов обширностью познаний и мешали им отвечать, понимая, как телепат их мысли, просящие у вас им подсказку. Поэтому, я вынужден просить вас покинуть аудиторию.

Я посмотрел на Кена, улыбающегося мне. Я тоже хотел быть опорой для него, смотреть, как он защищается, но... Этому не бывать.

— Конечно, мистер Нельсон, — удручённо кивнул я, — До свидания.
— До скорой встречи. Обещаю не мучить Кенджи, — усмехнулся он мне, а затем, перевёл взгляд на одного из самых лучших моих друзей, — Кстати. Мистер Ро, защищайтесь.
— Удачи! — пожелал я.
— Грей, иди, гуляй, — поторопил меня профессор.

Повернувшись к нему спиной, я закатил глаза, поспешно выходя из аудитории.

Внутри, я был безумно горд за себя. Наконец-то, я это сделал! Я это сделал, чёрт возьми. Через неделю выпускной, наступит новый этап в моей жизни. Скоро я перестану быть ресторанным пианистом, буду заниматься делом, соответствующим моей специальности. Иначе, для чего я тогда учился? Чтобы до конца жизни играть для высокооплачиваемых пьяниц и обжор из светского общества?.. «Сливки». Кажется, это как-то так называется?.. Если и так, то только испорченные.

Включив iPhone, обнаруживаю СМС-сообщение от Мэйсона:

«Поздравляю с защитой диплома!.. (Я просто знаю, что ты всё защитишь и прочтёшь моё сообщение только тогда, когда всё будет позади) Думаю, лучшей наградой для тебя будет одна... шокирующая, потрясающая новость в Таймс. Смотри, не падай в обморок»

Я улыбнулся этому сообщению и, написав слова благодарности, заинтригованный вышел из универа, чтобы поскорее обнаружить киоск и выполнить просьбу Мэйса.

На территории университета — считай, в пяти метрах от ворот, огораживающих кампус, расположился целый торговый центр. К счастью, вовсе не обязательно входить в него, чтобы купить газету или журнал. Милые первокурсницы, старающиеся подработать, продают журналы и газеты прямо на ходу. Сейчас, мне повезло так, что даже дорогу переходить не пришлось.

Улыбчивая, симпатичная брюнетка с сумкой через плечо, наполненной журналами и газетами шла мне навстречу.

— Простите, — вежливо попросил я, остановив её.

Яркие карие глазки заблестели, любопытно и восторженно оглядывая меня. Я ухмыльнулся, вглядываясь в лицо, восхищённое моей внешностью.

— Это, вы... точно мне? — задыхаясь, пробормотала она.
— А почему бы и нет? — улыбнулся я, — Я бы хотел приобрести журнал, если... Если, конечно, всё это великолепие принадлежит не вам, — я указал подбородком на её сумку.

Она широко улыбнулась, проводя пальцами правой руки сквозь гущу тёмных волос — от корней и до самых кончиков. Хорошая попытка флирта. И улыбка довольно... Довольно приятная.

— Ах, конечно... Я забыла, что помимо того, что девушка, я ещё и ходячий киоск, — усмехнулась она, — Что хочешь приобрести? — любезно улыбнулась брюнетка.
— Мне самый свежий Таймс, — подмигнул я.

Она укусила губу, сдерживая счастливую улыбку. Затем, полезла в сумку и ловко достало то, что мне требовалось. Я достал из бумажника купюру и передал ей. Когда она полезла за сдачей, я остановил её:

— Это чаевые. Оставь себе.
— Не слишком щедро? — изогнула она бровь.
— Как раз так, как нужно, — милая девушка улыбнулась шире, и, освещая своей улыбкой весь университетский кампус, последовала дальше.

Может, не стоит отпускать такую попастенькую симпатяшку?

— Подожди, — попросил я, желая сэкономить время на поиск девушки на сегодняшнюю ночь.

Мне не хотелось, чтобы ко мне подкатывали в ресторане. Хочу более ощутимого разнообразия. В честь окончания университета, я могу позволить себе подобную роскошь. Девушки, с которыми знакомишься на улице — обычно самые безбашенные в постели.

— Это тоже мне? — обернулась крошка.
— Именно. Я бы хотел узнать, каким именем обладает такая кареглазая прелесть. Скажешь, если не секрет?

Маленькая, худенькая первокурсница-недотрога покраснела бледно-розовым, и, смущённо улыбаясь, произнесла:

— Меня зовут Энжел.
— И неспроста, — решив превратить её в лужицу, произнёс я, — У тебя такие длинные ресницы, — я подошёл к ней немного ближе, чтобы говорить тише и быть уверенным, что она смотрит в мои глаза, — Это большой плюс, Энжел.
— Ты умеешь делать комплименты, — улыбнулась она, — Это тоже большой плюс...
— Мужчина, не умеющий делать комплименты настолько притягательной особе — не мужчина вовсе, — продолжал я.

Красотка рассмеялась, убирая тонкую прядь тёмных, пышных волос за ухо.

— Что же тебе нужно, мужчина? — выгнула она бровь.
— Ты даже не спросишь моего имени? — ухмыльнулся я.
— Зачем? — вкрадчиво спросила брюнетка, — Ты планируешь продолжить наше знакомство?..
— Я ничего не планирую. Я действую здесь и сейчас. А моё имя... Ты же должна выкрикивать что-то во время оргазма?

Она открыла в шоке рот и, пытаясь изобразить негодование, нахмурилась.

— Да ты, оказывается, не только галантный обольститель, но ещё и хам?
— В точку, — улыбнулся я.
— Знаешь, я... Я не завязываю серьёзные отношения на улице.
— В этом мы с тобой похожи. Правда у меня... Вообще, с отношениями, а-ля — «любовь на века» покончено, — я беззаботно растянул губы в улыбке.

Она подошла ко мне совсем близко, и, нежно улыбаясь, провела рукой по моей щеке.

— Одна ночь? — спросила она.
— Одна ночь, — подтвердил я, — Я буду ждать тебя на главной набережной Мичиган, в восемь. О'кей?
— Я не опоздаю.

Энжел подмигнула мне, и, обольщённая, с высокой самооценкой и прямой спиной, виляя лучшей частью своего тела, отправилась дальше. Я знал, что это будет просто. Дорогой костюм, фирменная улыбка и правильно поставленный голос — всегда превращают меня в колдуна, способного завести любую девушку.

Решив выпить чашку кофе за чтением Таймса, я отправился на парковку, к своей шикарной тачке — Porsche Carrera. Заняв водительское место, и, бросив журнал на сидение рядом с собой, я стартовал прямиком к знаменитой кофейне. iPhone дал о себе знать на первых минутах езды по заполненным, застроенным улицам.

— Макс, — поприветствовал я новоиспечённого мужа.

Только с Максом могла произойти подобная дребедень — внеплановая свадьба, без мальчишника, за чужой счёт и даже с кольцом на размер меньше. Мировой лузер — это призвание. Мой бедный друг... Он не хотел, чтобы мы с Мэйсом переезжали, но, признаться, я уже давно хотел это сделать. Получив свой первый выигрыш в казино, я не смог удержаться и не купить себе квартиру в лучшем районе Чикаго. Место дислокации ближайшие годы я менять не собираюсь. Во-первых, потому, что для любой карьеры здесь отличное поле старта; во-вторых, я полюбил Чикаго и считаю это вторым родным городом.

Все эти пять лет я не уходил из квартиры Макса потому, что не хотел его обидеть. Мы прекрасно ладили... Студенческие годы — были той порой в наших жизнях, а которой хочется, но и, в то ж время — стыдно вспоминать.

Сейчас — мой переезд был необходим Максу. У него, теперь, своя семья. Не знаю почему, но мне трудно находиться рядом с ними. Они рассказали мне о том, что Фиби вернулась домой из монастыря, что мама скучает, а отец... выглядит несчастно и болезненно. Я знаю одно: я не могу вернуться. И самое главное — не хочу. Находиться так близко с незабываемым прошлым — вершина мук. Я не хочу на это подписываться.

Мэйсу я предложил переехать к себе, но он напомнил, что снимает квартиру для встреч со своими подружками. «Там я перекантуюсь до защиты диплома», — сказал он, — «А потом, меня ждёт Северная Канада. Отец сказал, что там нужны молодые и способные учёные. Я в этой категории не проигрываю».

У нас у всех целая жизнь впереди. И я хочу этой новой жизни. Хочу быть как можно дальше от прошлого.

— Тео, ты читал Таймс? Эва тут в припадке прыгает, — смеётся Родригес.

Да что там такое, чёрт побери?

— Нет, не читал, — сказал я, нервно окидывая взглядом «дорожный запор», — Кстати, Мэйс тебя опередил насчёт этой новости. Я уже купил журнал. Надеюсь, через час я остановлюсь у какого-нибудь кафе и, наедине с собой и с чашкой кофе, отпраздную красный диплом, зачитываясь...
— Что?!.. Уже защитился? Грей, брат, мои поздравления, — восхищённо желал Макс.
— Спасибо, старина, — ухмыльнулся я, — А у тебя как дела в этом плане?
— Завтра буду отстаивать свою учёную степень. Для дипломной работы взял тему «Дом моды Шанель». Буду рассказывать о собственном опыте, Джеки прислала мне фотографии, уже пущенные по журналам и в рекламу. Она сказала, что, возможно, мне скоро предложат контракт, для работы именно с ними, — я слышал гордость и радость в словах Макса.
— Я рад за тебя, — искренне произнёс я, — После вручения диплома обязательно закатим вечеринку. Можно у меня на квартире. Хочу напиться так, чтобы искры из глаз сыпались.
— У меня искры ещё не кончились, после обмыва нашей с Эвой свадьбы. Грей, ты козёл, что предложил это тогда!.. Четыре литра бурбона на четверых — это жёстко, — рассмеялся он.
— Свадьба свадьбой. Всё я сделал правильно, — улыбнулся я, — А диплом — это диплом. Мы больше не студенты, Макс. Мы взрослые дядьки.
— Это ты загнул, — усмехнулся он.

Я широко улыбнулся.

— Может, ты сам расскажешь мне, что в Таймс?.. Я знаю, что ты хочешь объявить это лично.
— Хорошо, Грей. Я скажу, — он сделал небольшую паузу, — Я понимаю, что ты... не хочешь возвращаться в Сиэтл не под каким предлогом и, даже то, что твоя сестра вернулась из монастыря на тебя совсем не повлияло, но... В Таймс написали о помолвке Фиби Грей и Адама Флинна. Там их фотография. Эва тут рыдала, кричала, пела, уже с Фиби созванивалась. Они хотят сыграть свадьбу восьмого июля. В твой день рождения. Флинн жив, понимаешь?.. Даже невозможное — возможно, Грей. Я думаю, что будет свинством, если ты не придёшь на свадьбу родной сестры. Нас всех пригласили. И тебя в первую очередь.

Я сидел как памятник, недвижимо. В горле моём собрался ком; какой-то жёсткий, отбивающий самые сильные удары — слой моей сердечной брони стал опадать, точно его сорвало. Содрало. Я не мог уловить — реальность ли это на самом деле. Лишь когда я услышал, что мне сигналят, что меня матерят... Когда я заметил, что «пробка» рассосалась — я дал по газам.

— Грей, ты живой? — в сознание пробрался голос Макса.
— Живой... Где носило этого сукиного сына пять лет? — не выдержал я, — Моя несчастная сестра... Я так хочу в Сиэтл.
— Поздравить Фиби? — с надеждой спросил Макс.
— Убить Адама. А затем, посмотреть, как этот грёбаный феникс воскреснет, — прошипел я.
— Ну, Грей. Мы же ничего не знаем. Мы не можем судить... Ты ведь тоже исчез из родительского дома...
— Поправочка: меня выгнали, — перебил я, — И всем, абсолютно всем было плевать: жив я или умер. А за Адама... За этого козла молилась Фиби. И всё это время — она любила его. Он мог проявить сострадание к ней.
— Но Адама тоже выгнали. Твой отец, между прочим.
— Кристиан Грей в этом деле мастер, — выплюнул я, — Ладно, я просто погорячился. Свадьбу я посетить не против, но... Но до этого праздника ещё месяц и семь дней. Чикаго я, пока что, покидать не собираюсь. Спасибо, что сообщил.
— Да не за что, — я слышал в его голосе тёплую улыбку и, сквозную, некую недосказанность...

Он не прекращал разговора.

— Макс? Ты хочешь что-то сказать мне? — спросил я.
— Да, — тихо произнёс он, — Грей, у тебя всё будет классно. Возможно, сейчас, ты мне не поверишь, но... Но это так. Ты хочешь быть слишком жёстким, тебя сделали таким, но внутри... Я уверен, что внутри ты тот самый идиот, бьющий ногу о стену и вытаскивающий незнакомца из обезьянника. Человек, который всегда настоящий. Как долго ты сможешь жить так, закрываясь? Скрывая самого себя? И стоит ли оно того?..
— Макс, — остановил я, — Я понимаю, ты очень... очень хорошо меня знаешь и поэтому, вправе делать выводы обо мне. Но я такой, какой есть. Я стал тем, кем должен был стать. Во мне закалялась сталь, я долго терпел и устанавливал программу нового себя. Прошлого не вернёшь. Никогда не будет, как было и... Если своими пожеланиями ты намекаешь на то, что я... что у нас что-то может быть с блондинкой, которая превратила меня в камень, то... Ты ошибаешься. Даже в мыслях об этом, ты ошибаешься. Она счастлива, я уверен. Она свободолюбива и... она всё решила сама. И я не хочу больше говорить об этом. Никогда не говори со мной об этом, — что-то внутри меня дрогнуло, заставляя прорычать последнее предложение.

Я сбросил вызов, кинул iPhone в бардачок. Что это со мной, чёрт возьми? Сколько раз я заклинал себя не говорить о ней, не думать о ней, не вспоминать её?.. Почему всё так? Прошёл не месяц, не год, не два... Прошло грёбаных пять лет! Она, наверняка, не помнит обо мне. Мы ни разу не встречались с ней. Последний раз я видел её два года назад, в фильме известного, голливудского режиссёра... Роль была не велика — массовка, она просто танцевала. Сначала, я думал, что мне померещилось, но потом... В титрах, под надписью «хореограф-постановщик» — было её имя. Я несколько раз пересматривал эти десять минут из полуторачасового фильма, по приходу домой. Когда я понял, что во мне ничего не гаснет, что время не лечит, а калечит, что любовь и боль — синонимы, что эти недуги неизлечимы, я решил, что не буду больше себя насиловать. Я не хочу любить её, не хочу. Я хочу, чтобы меня ударили по голове и её имя, вместе со всей памятью о ней исчезло из моей жизни. Не мешало мне дышать. Господи, это всё трудно. Это очень, очень трудно.

Мой воспалённый мозг начал разряжаться, когда я достиг кафетерия и вдыхал аромат капучино с корицей. На столе, рядом с чашкой лежал Таймс. Пролистав несколько страниц, я почти сразу нашёл колонку: «Светская помолвка: дочь Кристиана Грея и «Арман Криг». Вчитываться я не стал, а вот фотографии рассматривал с интересом. Фиби очень красива... И эта красота в ней уже не девичья, а женская. Адама-Армана я бы не узнал, встретив на улице. Как резко, вдруг, изменилась вся моя жизнь... Неужели, я тоже неузнаваем? Поэтому, Макс так переживает?

Я отодвинул глянцевый журнал от себя. Сделав глоток кофе, я стал рассматривать людей за большим окном, которые куда-то двигались, шли, для чего-то и для какого-то жили... Лето ещё не успело вступить в свои права, а девушки уже избавились от посторонней одежды. Скоро все разъедутся на каникулы, кого-то ждёт отпуск. Скоро, этот город-механизм, подгоняемый ветрами, немного опустеет. Как и я, когда-то, опустел... Внутри.

— Теодор Грей? — я слышу чей-то голос, вынуждающий меня оторвать взгляд от созерцания беспросветного движения пешеходов.

На секунду, моё лицо каменеет, а затем... Неосознанная радость заполняет меня изнутри. Даниэль. Господи. Она ли это?!..

— Дана? — хмурю брови я.

Девушка часто кивает, и я, поднимаясь с тёплого кожаного дивана, иду ей навстречу, открывая свои объятия.

— Грей! — стонет она радостно, зажимая меня, — Сколько лет, сколько зим?

Я немного отстраняюсь, чтобы изучить её глазами. Она очень похорошела, хотя... Она никогда не была уродиной. Тёмные волосы слегка осветлены на концах, глаза ярко блестят. Да, она прелесть. Пожалуй, нужно будет включить её в список девушек, с которыми возможно разделить постель на одну ночь.

— Ну, точно, не меньше пяти, — ухмыльнулся я, — Ты прекрасно выглядишь, Дана.
— Как и ты! Я долго стояла и смотрела, пытаясь понять: ты или нет, а потом... Просто решила попробовать позвать тебя. Такой мэн. Щетина — секси, — она провела рукой по моей щеке, ведя пальцы к подбородку.

Мой взгляд тем временем спустился с её лица на шею, немного дальше — на грудь. Выросла. И это заметно. Не желая казаться озабоченным, я вновь вернул глаза на её лицо.

— Ты так... изменилась, — произнёс я.
— Надеюсь, что к лучшему, — слабо улыбнулась она.
— Я тоже надеюсь, — я рассмеялся.
— Грей! — она стукнула меня в плечо, негодуя, но веселясь.
— Какими судьбами в Чикаго? — спросил я, предложив ей выпить со мной чашку кофе и поболтать.
— С понедельника я работаю секретарём генерального директора телекоммуникационный корпорации «Leo-Way». Я, ведь, училась в Гарварде. Бизнес и менеджмент.
— Как хотел папа? — выгибаю бровь я.
— Именно, — кивает Дана, — Он хотел засунуть меня в свою компанию, но я сказала, что работу я найду себе сама. Он был согласен с этим, — она убрала прядь волос за ухо, глубоко вдохнув.

Интересно, а знает ли она... о договоре наших отцов? Я бы хотел это узнать, но не сейчас... И не здесь. Возможно, лёжа на полу, после шумного, грязного секса. Может, к чёрту ту незнакомку?..

— Ты занята вечером? — тихо спросил я.

Дана подняла на меня свои чистые глаза, которые говорили только одно: «для тебя я свободна».

— Вообще-то, да... Я только переехала, у меня в квартире хаос.
— Он никуда не денется.
— Вот именно, — она сделала глоток своего латте, — Поэтому, я должна сама от него избавиться.

Когда она поставила чашку на блюдце, её матовые губы, из которых — на верхней — осталась лёгкая пенка, приоткрылись — она уловила мой взгляд. Я поместил в него желание, смешенное с голодом. Все женщины текут, когда на них так смотришь. Моя ладонь легла на её щёку, а большой палец очертил контур верхней губы, снимая пену.

— Ты немного испачкалась, — тихо прохрипел я, — Я всё исправил.
— На тебя можно положиться, — заманчиво улыбнулась она.
— Естественно.