Головоломка

ГЛАВА 25 - Конец начала

  Придя немного в сознание, Джину потребовалось много усилий, чтобы вспомнить хоть что-нибудь, не говоря уже обо всём, что произошло. Джин застонал и попытался размять конечности, заметив после, что руки были связаны. Джин нахмурился, понимая, что так же умирает от жажды и, наконец, открыл глаза.

Было темно, воздух был влажным, что ещё больше усугубляло головную боль. Джин слегка покрутил руками, приходя к выводу, что за спиной стена. Мужчина закрыл глаза и попытался вспомнить, что произошло после того, как он вошёл в заброшенную психиатрическую больницу.

Было темно. Джин увидел на полу Коюки и подбежал к ней. И после потерял сознание, после того, как увидел...

Нет, должно быть, ему приснилось. Коюки относилась к его самым близким друзьям, она просто не могла оказаться бессмысленным серийным убийцей. Не с её мягким характером. Должно быть, он что-то упустил в череде событий, может, его вырубил третий человек.

- Коюки? – крикнул Джин, уверенный, что он всё неправильно понял.

- Проснулся? А я так надеялась, что проведу ещё хотя бы несколько минут без бессмысленной болтовни, - услышал Джин женщину. Её голос был ледяным, но пугающе знакомым.

Его уверенность немного пошатнулась. Джин обнаружил, что заикается:
- Я...я что-то упустил, где убийца? – спросил он неуверенно. Голос был Коюки, но в нём не было и грамма той нежности и слабости.

- Бедный Джин, ты так и не понял? – с издёвкой спросила женщина. – Я и есть убийца, Джин, - продолжила шипеть она, и, схватив Джина за воротник, подтянула его, чтобы он смог рассмотреть в луче света лицо. Лицо Коюки.

На мгновение Джин замер, тело внезапно стало тяжёлым и безжизненным. Шок, паника, предательство. Ведь именно Коюки когда-то составляла ему компанию, когда он расстался с Казуей; Коюки защитила его перед Андо, несмотря на свой страх. И теперь, эта женщина говорила ему, что вся их дружба основана на обмане.

Слабое «нет» покинуло губы Джина. Он спит, это просто кошмар. Другого варианта нет.

Она смотрела на него без каких-либо намёков на эмоции, хотя голос был полон ненависти. Затем, Коюки беспощадно толкнула его на пол.
- В общем, смирись, я бы не стала беспокоиться о тебе, если бы ты не стал вмешиваться в мою игру. Ты сам виноват, - сказала она и сделала шаг в сторону. Послышались какие-то дребезжащие звуки и после часть комнаты была освещена пыльной лампой. – Я так долго мечтала сделать это, - почти промурлыкала Коюки, поднимая нож и ещё кусок верёвки. – Со светом или без?

- Без, - Джин вздохнул, всё ещё слишком потрясённый, чтобы сформировать последовательные мысли. Он уставился на нож, и затем широко раскрыл глаза. Он не мог вот так умереть, Казуя ещё не пришёл за ним.

- О, думаю, твой рыцарь в сияющих доспехах ещё не скоро тут появится. У него нет ни одной зацепки, но он скоро разгадает мой секрет. Пока я планирую наказать тебя. Джин. Ты заслуживаешь наказания, как и все остальные. Поэтому, будь хорошим мальчиком и лежи смирно, - продолжала мурлыкать Коюки, становясь на колени перед Джином и прижимая его к стене. В комнате было тихо, поэтому звук ножа, распарывающего рубашку Джина от шеи до пояса, казался почти ревущим.

- Значит, твоя влюблённость в меня была просто игрой? Потому, что тот, кого ты хочешь, это Казуя? – Джин резко выдохнул, когда его торс был обнажён, но глаза так и не покинули лица Коюки. Он продолжал искать хоть малейший намёк на человечность в глаза женщины.

- Мне почти не пришлось играть, так как ты сам хотел это видеть, поэтому я просто поддержала твою веру. Несколько интимных бесед, и никто не предположит другого. Ну, казалось, Каменаши что-то подозревал, но с тобой и твоей....любовью, - выражение лица Коюкт стало кислым, прежде чем она процедила последнее слово, и пронзила кончиком лезвия кожу Джина. – Ха! Думал, испортив его, это бы спасло тебя? Ты так же смешон, как и остальные мои жертвы, и ты должен присоединиться к ним, - продолжила она, отталкивая Джина одной рукой, а другой водя ножом, вырисовывая красную линию.

- Почему же ты просто не убила меня тогда?- спросил Джин, сцепив зубы, поскольку появилась острая боль. Почему Коюки не выстрелила в него, когда он был открыт. Тогда и Казуя был бы её со своими навыками, без всяких лишних усилий.

Женщина откинула назад голову, явно найдя вопрос очень интересным:
- Мне нужен ты, Джин. Теперь, когда ты скомпрометировал его, мне понадобится твоя помощь, чтобы восстановить урон, - ответила с тем же пустым выражением лица. – Я немного устала от разговоров.

Без предупреждения, она опустила Джина и несколько раз ударила по лицу, запятнав стену его кровью.

Джин закрыл глаза и спокойно молчал, пока его били. Он не станет доставлять удовольствие Коюки своей болью.:
- Он никогда не будет твоим, он мой! – заявил он, когда Коюки сделала небольшую паузу, чтобы рассмотреть его лицо.

- Хм, интересненько....ты уверен в этом, Джин? Потому, что с того момента, как я впервые увидела, как он взломал нашу базу данных, я почувствовала связь. Разве он никогда не говорил об этом? О мёртвых людях, как если бы они были всего лишь объектами, и о тебе, что ты такой же смертный, как и любая моя жертва. Думаю, он именно такой, Джин.

- Он также говорил о том, как сильно я изменил его, что он не может жить без меня и очень любит. Думаю, ты знаешь это так же хорошо, - вызывающе парировал Джин, отодвигая на задний план опасное ноющее чувство, что Казуя с убийцей похожи.

- И я говорила тебе, что влюблена в тебя.... Не вижу разницы, - закончила она, прежде чем снова ударить Джина, сломав ему нос.

Джин больше не смог сдерживаться, с губ сорвался крик, когда последовала сильная боль. Кровь потекла по его лицу с его носа, и он попытался отчаянно сплюнуть её, чтобы начать свободно дышать.

- Ты просто говорила, что влюблена, а он показывает мне это каждый день, - прошипел Джин, между рваными вдохами.

- Я позволю тебе держаться за эту последнюю надежду. Будет гораздо приятнее наблюдать, как ты сломаешься, - прошептала Коюки, возобновляя орудование ножом уже с левой стороны груди, где отчаянно билось сердце.

Казуя придёт за мной, - сказал сам себе Джин, без борьбы перенося боль. Эта женщина – змея. Он не мог допустить, чтобы её слова дошли до его разума. Он знал, что Казуя намного лучше, чем она могла себе представить даже в мечтах.