BANGTAN- BTS Reaction (РЕДАКТИРУЕТСЯ)

Фантомные боли (ЮНГИ)

Не все люди так просто отпускают, Юнги. Некоторым может потребоваться целая вечность, чтобы усмирить того огромного черного ежа боли внутри, чьи колючки прокалывают стенки легких, не позволяя вдохнуть глубоко, а кто-то вообще никогда не оправится от нанесенных тобой ран. Скольких ты покалечил? А может, я такая единственная? Хотелось бы верить. Ты день за днем проходишь мимо меня, иногда задевая плечом, а я смотрю на тебя пустыми глазами и вижу, что твои тоже... Стекляшки...

Я снова иду по мрачному коридору западного крыла университета, ноги подкашиваются, ведь дешевый кофе из пакетиков не спасает от суки-бессонницы. Учебники летят на пол, а я прислоняюсь спиной к стене и оседаю... Тоже на пол, как чаинки на дно чашки.

— Как твои дела? — еще одна кипа папок приземляется рядом, еще одно тело спускается по мертвенно белой стене. Волосы спутаны, а мешки под глазами придают тебе устрашающий вид. Рубашка не глажена, джинсы запачканы кровью. Твоя?

— Все в порядке, только... Мучают фантомные боли, — слегкаю киваю головой, проглатывая ком в горле, а взгляд моих опухших глаз устремлен в пол из белого кафеля.

— Плохо спишь?

— Ты тоже, — мы оба знаем, что обоим херово.

— Так бессонница? — отрицательно мотаю головой.

— Фантомные-

— Боли, — договариваешь мое любимое в последние дни словосочетание. — Это как... У людей с ампутированными конечностями? — поворачиваешься ко мне, но я по-прежнему неподвижна.

— Да. Это боль в той части тела, которой уже нет. Боль в моем разбитом сердце, боль потери, — снова глотаю вязкую слюну.

— Говоришь, как спившийся поэт, — хмыкает, откидываясь назад и ударяясь затылком о стену, а я пожимаю плечами.

— Доверяю только мертвым поэтам. Потому что... Их убила любовь? — наконец поворачиваю голову в твою сторону.

— Скорее, пули, лезвия и веревки. Но в этом тоже есть что-то, верно? — ты чешешь ушибленный затылок, а когда опускаешь руку, и рукав рубашки чуть задирается, я вижу на молочной коже неаккуратные порезы с запекшейся кровью по краям. И от чего-то мое разбитое сердце сжимается, впиваясь осколками в другие жизненно важные органы.

— Зачем? — хватаю тебя за руку, а ты шипишь, но не отдергиваешь.

— Хотел... Чтобы фантомные боли больше не были фантомными? — будто задаешь мне вопрос, громко сглатывая и заглядывая в глаза. В твоих омутах словно трескается стекло, они были голубыми, а стали... Серыми.

— Это так не работает, — горько усмехаюсь, ослабляя хватку и убирая руку вовсе. А так хотелось бы.

— А как работает? — я замечаю, что твои губы искусаны, а из свежей ранки струйкой идет кровь. Тебе отчаянно нужна помощь... А мне — нет?

— Сильную боль нужно заглушить той, что сильнее, — тебе отчаянно нужна помощь. Оказать ее? Ты задумался, возможно, а я в миг сокращаю расстояние и целую твои покусанные губы медленно, нежно. Ты только отходишь от шока, начиная мне отвечать, но я уже отстраняюсь, поднимаясь на ноги, и оставляю тебя в компании никому не нужных учебников, скрываясь за поворотом.

Фантомные боли отступят под натиском этой, обещаю, ведь самый простой способ убить человека — поцеловать однажды и больше никогда.