А под пледом и солью - весна

3

Его гнетущие мысли отвлекает настойчивый телефонный звонок — первый за долгое время звонок в Санкт-Петербурге.

— Привет, Юрио, ты помнишь мой голос?

Похоже, сегодня — день сюрпризов, не иначе.

— Кацудон, ты, что ли? — изумляется Юрий, присаживаясь на старый диван. — Что-то случилось?

— Я. — И тяжело-тяжело вздыхает. — Летел транзитным рейсом из Берлина до Москвы, с пересадкой в Санкт-Петербурге, но когда заказывал билеты, ошибся с датой. В итоге следующий вылет только через три дня. Я сначала звонил Виктору, но потом вспомнил, что Виктор на тренировочной базе в Бангкоке. Решил наудачу дозвониться до тебя… а твой тренер говорит, что год не поддерживает с тобой контакта. Теперь не знаю даже с кем посоветоваться.

— Ты всегда был чертовски удачливым засранцем, — хрипло говорит Юрий, — но сегодня просто-таки сорвал джек-пот. Я два часа назад прибыл в Санкт-Петербург. И тоже на три дня — первого числа улетаю в Канаду.

— С ума сойти, — по-детски радуется Кацудон. И Юрий, сражённый не то этим звонком, не то странным тёплым чувством, разливающимся в собственной груди, неожиданно ему предлагает:

— Если хочешь, бери такси и подгребай к станции метро «Невский проспект». Я тебя встречу.

Кацудон долго-долго сопит в трубку, шмыгает носом.

— Юрио, ты правда больше не обижаешься на меня? Правда-правда?

— Правда-правда, — фыркает Юрий и добавляет серьёзно: — Если я на кого-то и могу обижаться, так это не на тебя.

— Ты до сих пор злишься на Виктора?

— Ни. Слова. Больше. — Рвано выдыхает Юрий — его метку соулмейта будто бы припекает жаром. Юрий сжимает зубы — по счастью, новая волна боли не приходит.

— Тогда я еду, Юрио. Спасибо тебе большое, — Кацудон явно улыбается в трубку и отключает звонок.

Юрий закусывает губы, торопливо задирает левый рукав толстовки — воспалённая, припухшая надпись «Сколько тебе лет?» чётко выделяется на бледной коже, упирается знаком вопроса в запястье. 

С чего бы она, метка, снова начинает болеть? Из-за возвращения в Санкт-Петербург?

Юрий выуживает из сумки текилу, скручивает крышку, делает четыре глотка, согревающих разум и желудок, и покидает квартиру, пешком отправляясь на Невский проспект.