Ледовая арена за год ничуть не меняется, персонал по-прежнему приветлив, старый турникет всё так же зажёвывает карточку пропуска с обратной стороны.
Сегодня малый тренировочный каток не работает, но ключи, стащенные у Якова три года назад, прекрасно справляются с замком.
На этом череда случайной удачи подходит к концу — лёд больше не покоряется конькам Юрия, отвергает любые попытки откатать прошлогоднюю программу. Юрий задыхается, цепляется за борт, утирая крупный пот с лица, — он не закончил даже половины выступления, а уже устал, словно после длительной пробежки по пересечённой местности.
Тело больше не лёгкое — словно скованное, пришвартованное чугунной цепью ко льду.
Элементарный до этого четверной тулуп получается лишь с пятой попытки, — не разогретые перед тренировкой мышцы мучительно ноют, — тройной же аксель оборачивается полным провалом: Юрий откровенно не докручивает прыжок, теряет равновесие, цепляется зубцами конька за лёд и приземляется на правое колено. На серых тренировочных штанах проявляется и темнеет алое пятно, кровь стекает в ботинок конька.
Юрий беспомощно ощупывает травмированную ногу и опускается на лёд, обнимая колени. В глазах вскипают жгучие слёзы давней обиды — на своё запущенное проспиртованное тело и прокуренные лёгкие, на деда, покинувшего Юрия в самый неподходящий момент, на Кацудона и его прекрасную физическую форму, на Виктора, Виктора, Виктора...
Юрий находит в себе силы утереть бесконечные слёзы и осторожно подняться на левую ногу лишь через сорок минут.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
А под пледом и солью - весна
FanfictionДа что ты в этом понимаешь, Кацуки? - хочется спросить Юрию. Душа, усыпанная пеплом писем и фотографий и солью Тихого океана и текилы, вторит метке, воет, корчится, словно больное животное, и от этого что-то нихуя не смешно. Не Юрий ли вытравил все...