Юрий теряет всякое терпение.
— Ты что, лошня, совсем страх потерял?! Уверяю, тебя клинит со вчерашней попойки. Или с позавчерашней — в пятницу ты больше надрался. Москве привет, Георгию руку пожми, а Милу, так и быть, можешь поцеловать. Скажешь, что от меня.
На том конце трубки смеются — негромко, знакомо-знакомо, до мурашек по коже.
— Я обязательно передам, если в ближайшее время увижу их.
— Виктор, ты, что ли? — тихо-тихо, неверяще выдыхает Юрий.
— Я. Не рад меня слышать?
— Да пошёл ты, — в сердцах говорит Юрий. Но вызов не сбрасывает, осторожно держит телефон обеими руками, будто величайшую драгоценность.
— Я заеду через три с половиной часа, — твёрдо говорит Виктор.
— Только попробуй!
— Я не просто попробую, а буду ждать на улице, пока ты не спустишься.
Юрий долго-долго молчит, кусая обветренные бескровные губы.
— Так что, поговорим, малыш? — терпеливо напоминает Виктор о себе, и Юрий понимает, что все аргументы бессильны в первую очередь перед ним самим.
Один-единственный человек одним-единственным словом ломает, топит внутри сердца ледяную стену, выстроенную за три с половиной года в шестьдесят футов высотой.
Юрий сдаётся, силясь унять дрожь где-то внутри.
— Мой адрес…
— Я знаю. Жди.
Юрий выпускает из ослабевших пальцев телефон.
«Жди».
«Чёрт побери, слепой кретин, я жду тебя, больше трёх лет я жду только тебя и никого другого больше!»
В груди снова разверзается чёрная дыра, тоскливо воет вьюга, и Юрий спешит залить её оставшейся водкой. Слёзы капают прямо в гранёный стакан, и Юрий, морщась, выпивает этот гадостный коктейль под названием «Отчаяние» залпом.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
А под пледом и солью - весна
FanfictionДа что ты в этом понимаешь, Кацуки? - хочется спросить Юрию. Душа, усыпанная пеплом писем и фотографий и солью Тихого океана и текилы, вторит метке, воет, корчится, словно больное животное, и от этого что-то нихуя не смешно. Не Юрий ли вытравил все...