Молчание умирающей мглы

Глава 11

Конечно же, Гермиона не уснула, однако, спустя минут десять, услышав равномерное сонное дыхание Драко, осмелилась обернуться. Ей были видны только его очертания и белобрысый затылок. Разглядеть его лицо не являлось возможным, так как он дремал на правом боку, отвернувшись от гриффиндорки.

Гермиона, удобнее устроившись на спине, вздохнула.

Она, не смея двигаться, рассматривала тёмный силуэт парня. Такого чужого, такого... притягательного?

Нет, наверное, всё проще. Загадочного. А всё загадочное всю ее сознательную жизнь притягивало гриффиндорку. Ей так хотелось узнать, что творится в душе у этого человека. В последние дни она отчаянно не хотела верить, что его поведение соответствует действительности. Была явно убеждена, что это лишь маска, которую он не снимает годами. Часто, смотря на него, она временами могла разглядеть его настоящую сущность, ведь маска, всё же, часто спадает с глаз, пока он этого не контролирует, и в такие моменты она может разглядеть растерянность, боль, а временами и отчаяние в его, пепельного цвета, глазах.

Девушка сама не заметила, как из вредного противного заносчивого аристократишки он превратился в, извините, человека? Мысли девушки путались, когда они касались слизеринца, или разговор шёл о нём, это приводило Гермиону в замешательство, и очень настораживало. Здесь, на этом ненавистном острове, ей удалось сделать то, что она не могла сделать годами – разглядеть в нём человека, а не его маску, которую он так искусно надевал в течении семи с лишним лет. Так искусно, что нельзя не поверить.

Даже хочется верить...

Но что поспособствовало такой смене восприятия? Она ведь ненавидела его всеми клеточками своего тела. Не выносила так, что любое упоминание о нем заставляло содрогаться...ненавидела. Но ненависть тоже оставляет свой след в душе. И, наверное, он искупил все свои проступки перед ней, копившиеся годами, лишь одним часом – когда спас жизнь тому самому Рону Уизли, которого он сам ненавидел, однако, сумел наступить на шею свой предвзятости и сделать то, что требовалось.

Наверное, многие законченные романтики, узнав о такого рода рассуждениях касательно своего врага, воскликнут, что Гермиона сделала шаг, так называемый: «От ненависти до любви». Однако, она не сказала бы, что это влюблённость говорила в ней. Нет. Это скорее её сознание никак не могла свыкнуться с мыслью, что он, извините, не последнее дерьмо. Спустился, наверное, по списку эдак на пять строк, не меньше. Всё же раздражать Грейнджер он не перестал, так что при его присутствии Гермиона закатывала глаза так, что они могли обратно не выкатиться.