Дикая

2

4 года назад

Восторженные подростки высыпали из Национального музея в парк и принялись шумно делиться впечатлениями. Кару больше всего поразила королевская библиотека, и она, размахивая руками, рассказывала какой-то девочке о том, насколько грамотными были их предводители. И тут кто-то громко крикнул:
— Кара! Там твой отец на лавочке лежит!
Все тут же обернулись туда, куда он указывал, и увидели спящего пьяного мужчину.
— Кара, за тобой пришёл отец! — толкнули её в бок.
— Он так долго тебя ждал, что заснул! — пихнули с другой стороны.
— Кара, иди и обними своего папочку!
— Ну и урод!
— Алкаш!
— Вот повезло...
— А давайте бросим в него что-нибудь! — предложил одноклассник. — Посмотрим, проснётся ли он!
Учитель попытался вразумить подопечных, но его проигнорировали.
— Если бросим бумажку, и он проснётся, значит, выпил только одну бутылку соджу!
— Если проснётся от пустой пластиковой бутылки, значит, выпил две!
— А если бросим...
Кара выскочила перед жадно сверкающей глазами толпой.
— Только троньте, и вас в больнице будут собирать! — она угрожающе сжала кулаки.
— Успокойся, Кара, они же шутят, — учитель схватил её за руку.
— Отпустите меня! — дёрнулась девочка, но кто-то из одноклассников уже воспользовался заминкой и бросил в спящего мужчину фантик от вафли. — Я тебя закопаю! — взвизгнула Кара и кинулась на обидчика.
Не рассчитавший силу учитель выпустил её руку, и Кара сбила мальчишку с ног. Улюлюкающая толпа желала продолжения, но тут подбежал второй сопровождающий педагог, и учителя разняли плачущего паренька и воинственную девочку с тонкой струйкой крови из носа.
— Я отведу папу домой, — заупрямилась Кара, когда все одноклассники уже уселись в школьный автобус.
— Мы вызовем полицию или скорую, и его заберут, — предложил учитель.
Кара отрицательно покачала головой: нельзя полицию или врачей, тогда ей снова придётся предстать перед той комиссией, которая забирает детей у родителей.
— Он поспал, он почти не пьян, — Кара умоляюще вцепилась в руку учителя. Во взгляде взрослого сквозила брезгливость и растерянность, но в итоге он согласился и оставил её с отцом.
Папа проснулся не сразу, а когда открыл глаза, то осоловело глядел по сторонам и не мог понять, где находится. Он медленно брёл за Карой, периодически присаживался на попадающие по пути скамейки. Через полтора часа они дошли до дома. Как часто бывало в такие минуты, он называл дочь именем сбежавшей уже давно жены: «Мирэ, — вздыхал он, — ты пришла, Мирэ...»
— Ты бы обрадовался ей, — прошептала Кара, помогая отцу лечь на кровать. — Бросившей тебя ты бы обрадовался, а той, что осталась с тобой, ты не рад...