У забора. (Кейси Уэст)

Глава 19

Антония проводила занятие в магазине, который был больше Линдиного. Молва об этих демонстрациях, должно быть, разлетелась повсюду, потому что людей тоже было больше. Собралось, наверное, около пятидесяти человек. Я пробралась сквозь толпу и увидела слегка паникующую Антонию.
Она схватила меня за руку, и ее глаза наполнились облегчением.
— Я уже думала, ты не придешь.
— Прости. Я опоздала? – Проверила время на сотовом, и оказалось, что у меня было еще целых десять минут в запасе.
— Нет, я просто нервничаю. Здесь так много людей. Думаю, на этих выходных в городе свадебная выставка и все невесты пришли сюда.
Осмотревшись, я увидела много белого.
— Ох, это свадебный магазин.
Она рассмеялась.
— Да. Сегодня я демонстрирую их новую линию косметики.
— Хорошо. Куда мне сесть?
Она показала на высокий стул, и я заняла свое место. К нам подошел мужчина в костюме и представился владельцем магазина.
— Скоро подойдет фотограф, чтобы сделать несколько фотографий.
— Фотографий?
Он открыл папку в своих руках и пробежался пальцем по первой странице.
— У меня ведь есть на это согласие ваших родителей. Вы...
У стоявшей позади него Антонии широко распахнулись глаза.
— Хлоя. Это Хлоя. – Она послала мне умоляющий взгляд.
— Верно, – подтвердила я. – Я Хлоя.
— Хорошо. Нашел. Спасибо. – Он ушел.
— Прости, – извинилась Антония. – Совсем забыла об этом дурацком соглашении, которое он сказал принести Хлое, когда я думала, что она будет моей моделью. Спасибо, что прикрыла. Фотограф просто сделает снимки для портфолио, который будет на стенде в магазине. Это ничего?
— Ничего.
Видимо, она мне не поверила.
— Всего пару снимков. В основном кадры крупным планом твоих глаз или губ. Никто тебя даже не узнает.
С кадрами крупным планом вряд ли что-то продашь. Но я ее поняла.
— Я не против, – уверила я.
Она сжала мою руку.
— Спасибо.
Оказалось, Антония не шутила насчет крупных планов. На протяжении всего занятия фотограф будто находился лишь в нескольких дюймах от моего лица, снимая каждый шаг Антонии, так что к концу занятия от вспышки я видела звездочки.
Как только все разошлись, Антония повернулась ко мне и облегченно выдохнула.
— Как же я рада, что все закончилось. В реальной жизни сложнее, чем на обучающей практике.
Я рассмеялась, потому что очень хорошо ее понимала. Во время реальной игры я всегда нервничала больше, чем на тренировке.
— Позволь мне в знак благодарности угостить тебя ужином.
— Звучит заманчиво, – улыбнулась я.
* * *
Домой я вернулась поздно, причем при полном параде (у Антонии не было салфеток для снятия макияжа, как у Эмбер), поэтому реально ощущала толстый слой тонального крема на своем лице и отяжелевшие от туши ресницы. К тому же, мои волосы были распущены, потому что я забыла взять резинку. Итог: домой мне нужно было попасть незамеченной.
Я тихонько шла по дорожке к дому. В окне рядом с входной дверью было темно, поэтому, расслабившись, я вставила ключ в замок и открыла дверь. Но не тут-то было. Развалившись на диване, Гейдж смотрел телевизор. Он взглянул на меня, кивнул и, едва отвернувшись к экрану, вновь устремил свой взор на меня, словно подвергая обработке мою личность.
— В моей голове только что пронеслись очень непристойные мысли о родной сестре, и теперь я чувствую себя ужасно.
Я слабо улыбнулась, извиняясь.
— Ты выглядишь по-другому. – Он показал на свои волосы и лицо. – Ты наносишь на лицо это дерьмо? Я же не должен волноваться, что ты по ночам работаешь на улице красных фонарей, верно?
Я скомкала свою толстовку и бросила в него. Так как его вопрос был риторическим, я молча продолжила подниматься. Зайдя в комнату, схватила пижаму и залезла в душ.
Под струями воды я яро стирала макияж, желая, чтобы он исчез. Дома эта другая часть моей жизни казалась такой чужой.
Выйдя из ванной, я нашла на своей кровати Гейджа и Натана, так что, естественно, закатила глаза.
— По-моему, она выглядит так же, – сказал Натан.
Гейдж покачал головой и указал на мое лицо.
— Ее волосы были волнистыми или что-то вроде того, а на лице было много, много косметики. Ее ресницы, губы и щеки...
— Гейдж. Вон.
— Я не уйду, пока ты не объяснишься.
— Блин. Это пустяки. Я просто была манекеном для макияжа. – Я подумала о своем выборе слов и дурацком манекене в магазине Линды. Странно, но последнее время именно так я себя и чувствовала – словно все части моего тела сняли, а затем криво прикрепили обратно.
— Что? – спросил Натан, а когда я не ответила, то обратился к Гейджу: – Что это значит?
— В смысле, моделью? Ты была моделью? – спросил Гейдж.
— Не совсем. Я просто сидела, пока девушка делала мне макияж. А теперь валите, пока я вас не побила.
— Папа знает?
Я застонала.
— Нет. И ему знать не следует. – Он умрет, если узнает, что я ему врала. Братья скептически на меня посмотрели. – Могу ли я купить ваше молчание? Я дам каждому по пятьдесят баксов, если ни один из вас и словом не обмолвится об этом.
— Кто ты, мисс Толстосум? Точнее, какой моделью работаешь?
— О. Боже. Мой. Проваливайте!
На Гейджа снизошло озарение, и он указал на мой стол.
— Эта девушка. Эмбер. Ты ведь ее знаешь. Ты с ней работаешь.
— Твоя гениальность не знает границ. – Я схватила его за руку и потащила к двери. Натан охотно последовал за нами, но прежде, чем выйти, повернулся и сказал:
— Если не расскажешь папе, ты же знаешь, что это придется сделать мне.
— Конечно знаю, Натан! Ты никогда в жизни не нарушал правил! Твои внутренности сейчас скручиваются в трубочку от моего секрета? – Это должно было быть шуткой, однако именно мои внутренности сейчас скручивались в трубочку.
Натан улыбнулся, но не стал отрицать мое обвинение.
Гейдж, чью руку я до сих пор держала в попытке вышвырнуть его за дверь, наконец-то вышел, бросив напоследок:
— С каких пор у тебя от меня секреты?
То, как он это сказал, и грусть в его глазах глубоко меня ранило. Но прежде, чем я смогла что-либо сказать в свое оправдание, он ушел.