Дом около обрыва

2. Утренний звонок

   Ночь пролетела за одно мгновение и развеялась громкой "Back to You" из-под подушки. Недовольно простонав, парень вытащил надрывающийся телефон, глянул на время и взял трубку, включив громкую связь. Бодрый и звонкий девчачий голос наполнил комнату:
– Рич! Рич, ты спишь?
– Уже нет, как видишь, – едва сдерживая зевоту, ответил юноша.
– Слышишь, я же не вижу тебя, – поправила она, – кстати, ты же в новом доме? Ну вот, я хочу все-все знать. Давай пробежимся, а? Я так соскучилась, а твоя наглая рыжая задница в последний раз гуляла со мной неделю, ты понимаешь, целую неделю назад! – девушка не давала ему вставить ни слова, пока не завершила свою речь на обвиняющей ноте.

   Абсолютно не желая вступать в спор с ней, не выпив хотя бы чашку кофе, парень лаконично заявил:
– Сорок минут, моя машина у твоей двери.
– Сорок минут, и ты со мной на пробежке, Ричард Батлер.
"Ну кто бы сомневался, что последнее слово останется за ней", – подумал он, сбрасывая. Еще раз взглянув на 6:19 на часах, дабы убедиться, что его не обманули слепленные сном глаза, Ричард сел в постели, спуская ноги на прохладный паркет.

   Итак, десять минут на сбор, еще пять на завтрак, двадцать пять на дорогу. Придется ехать быстрее положенного. В первые десять минут он не уложился, потратив время на поиск одежды. Лишь потом вспомнил, что оставил вчера все сумки внизу. Торопливо спустившись по лестнице, парень оделся и выскочил из дома, не позавтракав. В город он мчался на большой скорости, уже приготовив для полицейского "небольшие чаевые". К счастью, было слишком рано для особо совестливых служителей порядка, и деньги остались в его кошельке.

   Спустя сорок минут со звонка подруги он стоял у машины и с видом праздного гуляки осматривал ограду. Внезапно позади него раздался глухой стук, и сразу же небольшие ладошки закрыли ему глаза.
– Рич! – засмеялась девушка, убирая руки и разворачивая парня к себе.
Лицо у того было хмурое и строгое.
– Катарина Элизабет Арис, ты в курсе, что воспитанные юные леди не звонят мужчине первые без особой нужды в часы, не принятые обществом дозволенными? И что девушке не пристало прыгать по заборам, ты не дикарка и не белка.

   Веселые искорки в серых глазах подруги пропали, улыбка сбежала с подкрашенных губ. Слова явно ее задели.
– Ты что, не рад мне, Ричард?
– Конечно, не рад. Вот, решил отравить тебя древним ядом за раннее пробуждение, – он протянул ей стаканчик латте со сливками и корицей.
– Дурак ты все-таки, – облегченно выдохнула девушка, вновь пуская на лицо жизнерадостное выражение.