Noe – Lady
Ярко освещенная зала, гул голосов, заливистый женский смех и звон бокалов. Водоворот красок, платьев и ароматов духов, от которых кружилась голова. Было уже давно за полночь, когда Чимин сумел избавиться от общества назойливых дам, чувствуя себя при этом жутко уставшим. Эмоционально так уж точно. Нет, официальная часть прошла успешно, гости остались довольны и сейчас опьянели настолько, что начали вытворять откровенные безумства, надеясь на сохранность секретов их ночных шалостей под масками праведников, но в остальном мероприятие отдавало гнилью. Тошнотворный калейдоскоп из похоти, лицемерия и лжи.
Лишь Паку было не до веселья, принц сновал в толпе мрачной тенью, старательно вглядываясь в попадающиеся на пути лица. Несчастная жар-птица в дорогой клетке, облаченная в золотые одеяния. Невинный и прекрасный мальчик, упрямо игнорирующий подносы с кубками, до краев заполненными вином. Его пьянили чувства, а не алкоголь, искусственному счастью Чим предпочитал настоящее. Чем дольше молодой человек бродил по зале, тем сильнее росло в нем разочарование, разливаясь свинцовой тяжестью по телу. Минутные стрелки часов стремились к трем, отсчитывая оставшиеся часы возможной встречи.
Надежда гасла подобно догорающим фитилям свечей, опуская уголки губ, растянутых в вежливой улыбке. За напускным весельем алыми нитями отчаяния по мраморному полу безмолвный сигнал бедствия: «Ну где же ты?». Легкий озноб по коже – Чимин стал зависим от чужого взгляда, тепла, смеха, рук. В воцарившемся загадочном полумраке он предстал мотыльком, мечущимся в поисках нужного источника света. Холодело сердце, мерзли кончики пальцев в белоснежных перчатках, а от первых аккордов вкрадчивой будоражащей дух мелодии захватило дыхание.
Или тому виной был бархат низкого голоса у него за спиной?
– Вы танцуете? – исчезли краски, звуки, люди, ожила душа, и, кажется, вспыхнули искрами неподдельного счастья звезды в глазах. Чим обернулся слишком резко, сталкиваясь нос к носу с говорившим. Задохнулся от увиденного, потерял дар речи, изучая незнакомца в матовой черной маске с россыпью блестящей алмазной крошки. Они стояли друг напротив друга, ни миллиметра лишнего меж их тел.
День и ночь, тьма и свет, сама невинность и сладчайший из пороков. Запястье будто обожгло прикосновение егопальцев, затапливая волной облегчения. Волнение колющими искрами передалось от кончиков по руке вверх. Время замедлилось до густой липкой массы, а в груди что-то противно защемило, взрываясь пузырьками игристого вина из безмолвных приветствий. Мгновенье вечности на взгляд: отчужденно-синие глаза в взволнованные дымчато-серые. Ни грамма общего снаружи и один мир на двоих внутри.
Они были единым целым, разделяя мысли и прикосновения. Маленькая ладошка Чимина так гармонично легла в чужую широкую, переплетая пальцы, что захотелось разрыдаться. Рука сама собой привычно и легко устроилась на плече Тэхёна, а чужая медленно заскользила по его спине, по лопаткам, сопровождаемая табуном мурашек, и замерла на пояснице, незаметно притягивая ближе. Из груди вырвался удивленный вздох, когда их губы чуть не столкнулись, смешивая дыхания.
Господи, у Пака все перед глазами поплыло от тесного контакта и легкого поцелуя, мазнувшего по щеке до уха, стоило блондину слегка наклонить голову на бок. Разом вернувшиеся окружающие звуки оглушили, возвращая принца из мира грез в реальность, где Тэ увлек его в медленный танец под аккомпанемент тоскливой чарующей мелодии. Вспоминая ночные уроки, Чим с трудом заставил себя двигаться. Ведомый Тэхёном, он еле передвигал ноги, не в силах оторвать зачарованного взгляда от Кима, чья верхняя часть лица была скрыта под маской.
Блондин смотрел на него с той смущающей нежностью, от которой живот щекотало чувство восторга, колени немели, а щеки заливались румянцем. Наверное, не держи Тэ Чимина так крепко, юноша просто бы осел беспомощной ошеломленной массой на пол. Пак молился, чтобы Ким не отпускал, чтобы видение не оказалось плодом воображения глупого беспечного мальчика, столь неосторожно влюбившегося в собственную куклу. Пухлые губы напротив тронула легкая улыбка, а шею защекотало прохладное дыхание, отчего пальцы невольно судорожно сжались, сминая шершавую ткань чужого камзола.
– Надеюсь, ты не сильно скучал здесь без меня? – сильно, очень сильно, словно минуты-предатели вышагивали как черепахи, издеваясь над скучающим одиноким принцем, чью судьбу давно решили за него, громогласно объявив о скорой свадьбе всему королевству. До чего же было страшно осознавать собственную беспомощность и выдавливать из себя улыбку, танцуя с будущей невестой, чье совершеннолетие обещало наступить через полгода.
Полгода! Как скоротечна жизнь и бесполезна любовь перед бременем обязанностей и отцовским словом. Не личность – простая марионетка в предприимчивых руках родителей, лишенная даже права голоса. Никому не было дела до того, что думал, хотел или чувствовал Чимин в тот момент. Подчинение считали само собой разумеющейся истиной. А мальчик тонул. Он захлебывался в собственном отчаянии, мечтая обрести спасение в родных объятьях человека, с которым, кажется, им предстояло расстаться навсегда.
Пак не желал этого и цеплялся за Тэхёна отчаянно, как за спасательный круг.
– Я хочу уйти отсюда, – обнимая его за шею, прошептал Чим, смаргивая слезы, и Ким не посмел возразить, уводя принца в сад, где они могли поговорить наедине без лишних ушей и любопытных глаз, следящих за ними на протяжении всего танца.
Там, скрытый густыми кронами деревьев, в закрытой беседке, увитой плющом, Чимин позволил себе смелость, делая то, о чем мог только мечтать в своих самых сокровенных фантазиях. Юноша шагнул к безмолвному спутнику, обхватив ладонями совершенное в забавной асимметрии лицо, и прижался к его губам своими в неумелом поцелуе. Просто касание без намека на пошлость, пылкое и просящее. Пак умолял о спасении, буквально кричал, и, может, ему только показалось это, но их сердца забились в едином ритме, быстром и суматошном, угрожая пробить грудные клетки. Боясь быть отвергнутым или высмеянным, Чимин поспешно отстранился, глядя куда угодно, только не на удивленного Тэхёна.
– Ты сказал, что испробовал все возможные способы снятия проклятья, – запинаясь через слово, заговорил Чим, чувствуя прикосновение чужих рук, сжавших талию и не позволивших сбежать на другой конец беседки. – Но что насчет поцелуя истинной любви? – наверное, прозвучало на редкость глупо и нелепо. Ну сколько человек за три сотни лет уже призналось ему в любви? И наверняка более витиевато и красиво, во всяком случае, уж точно лучше бессвязного лепета восемнадцатилетнего мальчишки.
Однако Тэхён не рассмеялся, не скривил лицо в гримасе отвращения и не потрепал по-отечески по волосам, как делал всегда. Вместо этого он осторожно снял с их лиц маски, отбросив на скамью, и притянул дрожавшего от волнения принца за шею к себе, увлекая в новый поцелуй, невесомый, но головокружительный, и такой ответ для Чимина был красноречивее всяких слов. Тэ целовал мягко, без напора, терпеливо направляя неопытного юношу, что цеплялся пальцами за чужие плечи из страха упасть.
У молодого человека голова кружилась нещадно, когда Ким прихватывал своими губами его нижнюю, едва ощутимо цеплял зубами и скользил языком по краю, не переходя границ, подушечками пальцев массируя напряженный затылок. Вязко, дурманяще, терпко и непривычно. Пак никогда еще не испытывал ничего подобного, ощущая легкость во всем теле и щекочущее чувство счастья где-то в горле. Чим отдался моменту, расслабился в надежных руках и наклонил голову, послушно приоткрывая рот и позволяя углубить поцелуй. Он отвечал неумело, робко, но со всей присущей ему искренностью, и получал еще больше ласки, дрожа под напором мягких, сводящих с ума губ.
И это так странно, если честно, ощущать прикосновения чужого языка на своем и жалобно всхлипывать, прося повторения пытки, потому что приятно до пляшущих точек за зажмуренными веками и чертовски сладко. Короткое замыкание в области солнечного сплетения, пальцы в волосах, одни эмоции на двоих, как и дыхание. Притерлись друг к другу слишком сильно, угрожая стать единым целым в мешанине рук и вздохов. Потерян счет времени, забыты прежние страхи и тревоги, в глазах отразился идентичный блеск восторга с примесью отчаяния, а в ушах эхом разнеслись слова, произнесенные шепотом в самые губы:
– Я бы очень хотел, чтобы ты стал моим спасением.
Вот только мечты, к сожалению, сбывались далеко не всегда.
