― Что, Нюнчик, придёшь завтра на стадион поболеть за Джеймса? ― этой фразой вечером следующего дня Блэк испортил всё настроение. После этого Северус плёлся в хвосте бегущих на пятничном вечернем занятии студентов, ругая свою забывчивость.
В субботу намечался второй матч сезона по квиддичу, на этот раз играли Гриффиндор со Слизерином, и, хотя Снейп не ходил смотреть на эти идиотские игрища, одна мысль о дне, который превратится в очередную ярмарку тщеславия для Джеймса Поттера, приводила в уныние.
Обычно в дни матчей Северус запирался у себя и либо учился, либо варил зелья, но в этот раз ему было необходимо добавить важный элемент в зелье стазиса, и он решил проскользнуть в лабораторию Поттера пораньше, чтобы не столкнуться с объятыми квиддичным безумием учениками.
И, в общем-то, ему это удалось, но он абсолютно не был готов к тому, что увидит в лаборатории. Отодвинув шкаф в кабинете профессора и зайдя внутрь, он буквально прирос к полу: на кушетке, разметавшись, спал Гарри Поттер, одетый в одни тонкие пижамные штаны.
Торс профессора был возмутительно оголён, и Северус, как ни старался, не мог отвести взгляд. Поттер оказался худым и при этом мускулистым, каждая мышца проступала под загорелой кожей так, будто она была вылеплена дотошным скульптором, а не принадлежала живому человеку. Темные кружочки сосков заставили взгляд Северуса прикипеть просто намертво. Натянувшаяся в паху ткань несомненно говорила о здоровье Поттера, но совершенно не помогала вернуть самообладание.
Снейп вспомнил, что первоначально посчитал внешность профессора малоприятной, теперь он многое бы отдал за то, чтобы его мнение и дальше не менялось. Но, мучительно краснея, Северус стоял посреди комнаты и не мог двинуться с места, разглядывая тело Поттера, вид которого заставлял определённые части снейповского организма проявлять живейший интерес.
Мысленно ругая своё взбесившееся естество, которое решило напомнить о себе в самый неподходящий момент, Северус откашлялся, надеясь разбудить профессора. Тот заворочался, пробормотал что-то себе под нос, а потом, дёрнувшись, резко сел и уставился на Северуса осоловелыми глазами.
― Доброе утро, сэр, ― сухо поздоровался Снейп, радуясь свободному крою школьных мантий.
― Северус? Который час? ― Поттер явно не испытывал никаких затруднений из-за своего состояния, он поднялся с кушетки и сладко потянулся. Низко сидящие на бедренных косточках штаны скорее подчёркивали, чем скрывали заметную выпуклость, и Снейп был рад, когда профессор отвернулся.
