Голос

Глава первая. Жалкая душа.

Дым от сигареты медленно поднимался к ночному небу. Жаль, что нельзя отпустить всю боль вместе с ним, забыть прошлое и начать новую жизнь с чистого листа... Силуэт, стоящий на балконе, смотрит вдаль задумчивым взглядом карих, но будто сияющих во тьме глаз. Через столько лет во взгляде мужчины горел костёр, заполняя юношескими мыслями душу.
Затушив сигарету об собственную руку, не издал ни звука и не изменился в лице. Физическая боль уже не чувствуется, как раньше, в отличии от душевной, что поглощает везде и всегда. То растёт и сжигает, то вновь спадает, затухая и давая на короткое время забыть о себе, расслабиться.
Прошлое и одиночество убивают сильнее наркотиков и сигарет. Бросив окурок на пол, Российская Империя повернулся к звёздам спиной, как однажды отвернулся от всех своих "друзей", после одного несчастного случая... Прикрыв глаза, со всем известным безразличием, вышел с балкона в свою тёмную и мрачную "квартиру". Самая простая однушка с серыми стенами и белой, но грязной, мебелью. Кровать, стол и беспорядочно разбросанные по полу книги советских авторов, вперемешку с чем-то по типу библии. Мужчину вполне всё устраивало, даже в этом недостойном царя месте. Лучше, конечно, вернуть себе былую власть и огромнейший особняк, который всю жизнь принадлежал русской семье, но остаётся лишь... смриться и радоваться тому, что есть? Хах. Глупые людские принципы. Всегда надо стремиться к лучшему, особенно для себя.
-- Плевать на чувства других... -- буквально прорычал себе под нос Империя, сжимая руку в кулак.
-- Как им всем было плевать на твои. -- Закончил голос в голове, растворяясь во вновь нахлынувших мыслях.
Часы - единственное, что прерывало тишину своим монотонным и уже изрядно надоевшим тиканьем, но разбив их, терялась последняя надежда на нормальную жизнь, да и вообщем подписывался смертный приговор в тишине и одиночестве, что гораздо страшнее, чем сдохнуть под громкое "тик-так"... Убить себя было неприемлимо и Бог не простит такого греха, придётся платить кровью, а то и своим мёртвым, холодным телом.
Русский нервно усмехнулся, а после и рассмеялся, разрывая тишину. Смеясь долго, громко и безумно, захлёбываясь в слезах. Успокоился лишь тогда, когда обессилено упал на колени. Глаза медленно закрылись и вновь пустота, одиночество... голос. Голос, что звал царя за собой, в темноту...
Солнечные лучи освещали лежащее на полу тело монархиста, который только-только начал просыпаться после целой недели бессоницы. Неудивительно, что он так быстро и неожиданно уснул. Глаза распохнулись, встречая очередной день и очередной прилив ярости и гнева на всё живое и нет. Сходить бы к психологу, да какой нормальный психолог примет бывшую Страну? Оставалось лишь рассказывать о своих проблемах стене. Безмолвному собеседнику, что хотя бы слушает, хоть и не утешает, не обнимает и не видит слёз на лице императора.
Рваный выдох сорвался с губ монархиста, очередной раз рассматривающего стену, к которой обращался "Германская Империя". Да, вы не ослышались.
-- Герман, -- часто твердил русский по ночам, дрожа всем телом и в бессильной злости избивая пол, переходя на рык. -- Почему ты бросил меня, почему ушёл? Оставил одного... -- новый всхлип, и удар, разбивающий костяшки божьей игрушки в кровь.
-- Вернись-вернись-вернись...
Бред, кружка чая с большим количеством успокоительных и слёзы, вот, что приследовало Российского всегда и везде.
После того, как единственный лучик света погас, исчез из жизни... умер.