29 октября.
Белла.
Хочу дать тебе совет, хотя ты вряд ли его заслуживаешь после своего поступка.
Просто не верь людям, особенно тем, что говорят никчемные слова о любви. И особенно если бы болен. Ты не сможешь понять меня, ведь от тебя никто никогда не уходил, но... я не знаю, зачем написал это. Тебе же все равно.
1 ноября.
Я должен тебя ненавидеть, разве нет? Любой нормальный человек, будь он на моем месте, так бы поступил. Так почему же я не могу? Кажется, я догадываюсь, какой ответ на этот вопрос. Я просто неудачник. Ты тоже так думаешь, верно?
4 ноября.
Я идиот.
Хотелось бы мне вернуться в тот день, 7 октября, когда я сказал тебе о том, что скоро умру. Хотел, чтобы в наших отношениях была правда. Дохотелся.
Оказалось, что ты не такая идеальная, какой казалась мне сначала. Ты такая же, как и все. Пожалела меня, сказала, что всегда будешь со мной, не бросишь, а потом... ушла. Я не ожидал, правда.
Лучше бы я молчал. Не говорил о том, что у меня последняя стадия рака.
Что бы тогда было сейчас? Мы бы по-прежнему были вместе? Говорили о том, что любим друг друга, и при этом один из нас врал бы.
Думаю, это все же к лучшему. Хоть я и обманут, но больше не живу во лжи.
23 ноября.
Холодает. Не только на улице, но и в моей душе. Ты все еще есть в моем сердце, которое скоро остановится. Поскорее бы.
25 ноября.
Я уже чувствую, что умираю. Так у всех?
Интересно, придешь ли ты на мои похороны. Заплачешь? Лучше не стоит. Ты будешь выглядеть жалко и вряд ли у тебя получится правдоподобно, хотя актриса из тебя была неплохая. Ты же обманывала меня.
28 ноября.
Когда я уже умру?
29 ноября.
Сегодня я впервые задумался, что эти мои записки в старом блокноте — бред. Но потом понял, что они все же помогают мне. Я многое хотел бы сказать тебе, но не имею такой возможности. Да и ты наверняка не станешь со мной разговаривать. Поэтому я это записываю, и мне становится легче. Будто я и правда говорю с тобой.
Но мне бы не хотелось, чтобы ты видела эти мои записи. Не хочу снова казаться тебе слабым.
30 ноября.
Я должен сжечь эти записки.
Наступил декабрь. Снега было совсем мало, но стоял сильный мороз, так что многие предпочитали отсиживаться дома. Только не Зейн. Он вышел на улицу, одетый в джинсы, теплый свитер бордового цвета и ботинки. В его руках был тот самый блокнот, который парень собирался уничтожить. Большинство людей избавляется от старых вещей для того, чтобы начать новую жизнь, а он... Он не собирался этого делать. Зейн считал, что у него нет будущего. Только пара недель.
Огонь медленно "съедал" бумагу. Брюнет не отрываясь, словно зачарованный, смотрел на то, как края его блокнота чернеют, сгинаются, а затем рассыпаются. И только когда последний лист превратился в пепел, Зейн смог облегченно выдохнуть. Ему стало еще легче.
Но парень не хотел останавливаться на этом. На что ему две недели? Они бесполезны. Он не мог ценить каждый день, потому что ценить в них, собственно, было нечего. Так к чему тянуть? Почему бы не завершить все прямо сейчас?
Это Зейн и собирался сделать. Он дошел до Тауэрского моста и встал у края. Ему было плевать, что такая смерть — глупа и банальна, но парень просто не мог позволить, чтобы его убила болезнь. Нет, лучше уж он сам.
Зейн посмотрел вниз и покачнулся. Было страшно, а от такой высоты кружилась голова. Но парень не дал страху взять над собой верх. Он достал из кармана джинсов свернутый листок из своего блокнота. Единственный уцелевший.
4 декабря.
Я свободен.
Зейн кивнул, будто подтверждая то, что написано на бумаге, и, крепко сжав ее в руке, закрыл глаза и сделал шаг вперед. Тело стремительно падало вниз, приближалось к холодной воде. Спасение было невозможным и ненужным.
Удар.
Он свободен навсегда.
