Мне снился волшебный сон. Казалось, что я действительно ощущаю, как чьи-то губы целуют мои веки, щеки, легонько прикасаются к моим губам. В этих невесомых касаниях столько нежности и доброты. Я не помню, чтобы Деймон когда-либо был таким. Именно поэтому этот сон столь ценен для меня, и я с радостью отдаюсь ощущениям, которые дарят теплые губы, целующие меня.
- Деймон...
Я просыпаюсь, когда ты резко отталкиваешь меня от себя. Я недоуменно протираю глаза, не понимая, что произошло. Тело до сих пор хранит в себе странное чувственное напряжение, но что мне снилось я не помню. Просто какие-то ощущения...
Ты не смотришь на меня, резко дергая ткань рубашки, то ли пытаясь разгладить ее, то ли разорвать. Сейчас ты такой растрепанный, и я неосознанно улыбаюсь, настолько сильно ты похож сейчас на мальчишку, который вот-вот начнет протирать глаза и зевать. Правда на разозленного мальчишку...
- Доброе утро.
- Угу... Доброе, - ты наконец-то поднимаешь взгляд на меня, и я резко сажусь на кровати, всматриваясь в твое лицо.
В твоих глазах я вижу... Обиду? Боль? Но почему? Неужели ты вообще способен на столь человеческие эмоции? Неужто кто-то или что-то может причинить тебе боль?
- Что случилось? - Я не замечаю, как нервно дрожит мой голос. В то время это еще не забота о тебе, нет. Просто я привыкла к твоей силе, и твоя неуверенность пугает меня.
- Случилось? Ничего. Вставай уже! Ты постоянно спишь. Сколько можно? - Ну вот, теперь я узнаю тебя. Раздраженные интонации, яростно пылающие глаза, крепко сжатые губы... И за что ты так ненавидишь меня?
Ты выходишь, оглушительно громко хлопнув дверью. Здравствуй, новый день! Сегодня мне снова будет не скучно.
***
- Итак, Эйфелева башня является символом для французского народа, их гордостью и одной из основных достопримечательностей. Если же говорить об архитектуре... - Черт. Черт! Черт!!! Я больше не могу тебя слушать. Мы поднимаемся по многочисленным лесенкам башни уже более получаса. Вокруг снуют туристы, и эта давка сводит меня с ума. Мало мне этого, так ты еще решил поиграть в профессора и теперь читаешь мне лекцию, сдобряя тонны информации ненужными датами, именами и абсолютно непонятными мне словами. Ты говоришь абсолютно сухо и монотонно, старательно пытаясь не встречаться со мной взглядом. Если же все-таки наши глаза встречаются, то ты кривишься так, как будто целиком проглотил лимон. Что вообще сегодня происходит?
- Клаус... - мы смотрим на раскинувшееся внизу великолепие, но ты все продолжаешь бубнить, поэтому я решаюсь прервать тебя.
- ...с Эйфелевой башни можно также увидеть такие здания, как...
- Клаус!!! - Я повышаю голос и начинаю подумывать о том, чтобы сбросить тебя вниз. Может хоть это прекратит твою тираду?
- ...до 1991 года...
Упрямый осел! Я столь зла, что не думаю, когда хватаю тебя за руку и прокусываю запястье. Ты выдергиваешь ладонь и яростно шипишь сквозь зубы, оглядываясь по сторонам.
- Что ты творишь?
- Есть хочу. Но у тебя избирательная глухота, как я вижу, поэтому приходится привлекать твое внимание другими способами.
- Вон стоит сочный, наверняка вкусный мальчик. Возьми и съешь, - ты указываешь взглядом на мальчишку, стоящего с другой стороны.
- Что ты несешь? Что с тобой сегодня? - Я срываюсь на крик, не понимая, что вообще происходит.
- А с тобой? - Ты уходишь, снова оставляя меня в недоумении.
***
- Можно? - Я стою на пороге огромной библиотеки. Уже ночь, после возвращения домой я больше тебя не видела. Самое странное, что я так и не смогла заснуть, я слишком привыкла, что ты заходишь ко мне по вечерам.
- Нет, - ты сидишь в кресле возле камина и что-то читаешь. И что мне теперь делать? Я рассчитывала на положительный ответ.
- Я хотела сказать... пожелать... спокойной ночи, - я уже разворачиваюсь, чтобы скрыться за дверью и забыть о своем стыде.
- Стой. Иди сюда, - ты откладываешь книгу и смотришь за тем, как медленно я приближаюсь к тебе. Когда я оказываюсь совсем близко, ты берешь меня за руку и усаживаешь к себе на колени. - Ты ведь больше не пьешь вербену, как прежде? Знаю, что не пьешь. - Ты говоришь это так задумчиво, как будто сам себе, но я испуганно дергаюсь, пытаясь вырваться из твоих стальных объятий.
- Не делай этого, пожалуйста.
- Что не делать, куколка?
- Не внушай мне. Не забирай у меня последние крупицы свободы. Я прошу тебя, - ты так ласково стираешь с моей щеки слезинку, которую я не успела стереть. Сколько же в тебе крайностей, разностей, граней...
- Тебе ведь будет так легче, девочка. Ты сможешь забыть о семье, друзьях,
Деймоне Сальваторе. Ты сможешь быть свободной и счастливой. Сможешь начать другую жизнь.
- Я не хочу. Умоляю тебя. Не забирай у меня то, что заставляет меня жить и дает силы. Клаус... - Ты держишь мою голову в ладонях, не позволяя отвести глаз, скрыть слезы. Ты целуешь меня в лоб, а потом тихо шепчешь какие-то слова...
Лишь через многие годы я вспомню эту ситуацию, а тогда я очнулась уже у себя в комнате, абсолютно не помня о том, что произошло в библиотеке. Зато ты оставил мне воспоминания о доме и близких... Тогда я считала, что так лучше.
***
- Сто тридцать пять, сто тридцать шесть... Что ты делаешь, Клаус? Мы идем уже два часа. - Мои глаза завязаны черной тканью, ты держишь меня за руку и заставляешь считать каждый шаг.
- Не два часа, а две минуты, - я чувствую, что ты улыбаешься. Знаю, что сейчас на твоих щеках появились ямочки.
- Я устала.
- Какой-то ты хилый вампир, девочка. Нужно заняться твоей физической подготовкой. Не отвлекайся, считай.
Когда счет доходит до тысячи, ты наконец-то останавливаешь меня, снимаешь повязку и перед моим взором предстает то место, которое я видела на одной из картин, висящих в твоей библиотеке. Тогда я сказала, что очень хотела бы побывать здесь. Это старое поместье, так напоминающее мне древние постройки моего родного Мистик Фолс. Все здесь утопает в зелени, и после многочисленных узеньких парижских улочек, выложенных камнем, это место кажется мне самым волшебным в мире.
Этот день наполнен смехом и солнцем. Мы с тобой просто лежим на
траве, не касаясь друг друга. После того случая в Сан-Франциско, ты больше никогда не принуждал меня к близости.
Мы в Париже уже неделю. Иногда ты холоден, иногда наоборот. Я не знаю, что ждет нас завтра. Сегодня мне достаточно просто смотреть в лазурное небо, по которому лениво плывут белоснежные облака и лежать рядом с тобой, едва не касаясь своими пальцами твоих... Благодаря тебе и этому скрытому от всего мира месту, я полюбила Париж.
