Подарок на День Рождения

Пункт 1. Орочимару.

Тренировки-тренировки. Последующие несколько месяцев Наруто усиленно пытался осмыслить все то, что ему оставили друзья. Разенган. Что это, черт возьми, такое?Он не один десяток раз перечитывал записи об этой технике, но так и не смог разобраться. С медицинскими техниками обстояло все гораздо хуже. Узумаки понимал, что медицина это не его. Но Матсу оставила этот свиток специально для него, а значит, он должен выполнить ее последнюю волю, как бы противно ни было. А ужасающего там было предостаточно.Самое легкое из всего, что было в этих записях, выглядело примерно так: нужно сконцентрировать нужное количество чакры в руке и ввести ее в тело человека, словно призрак пройти сквозь тело и материализовать ладонь только внутри, оставив запястье при этом в «призрачной» форме. Там ощупать все органы на предмет повреждений и провести все необходимые действия, дабы помочь человеку, а затем так же аккуратно вернуть руку обратно.Конечно, Наруто и аккуратность два несовместимых понятия, но, с горем пополам, он научился проникать рукой, правда, пока это было дерево, ведь оно тоже, по сути, живое. Но экспериментировать на чем-то живом и движущимся было жалко. Во-первых, надо было поймать хотя бы рыбину, найти для нее емкость и там издеваться сколько душе угодно. Но Наруто не был ни живодером, ни садистом. Но тренироваться-то надо...- Что делаешь, Курама?- Сгинь, - зашипел Лис, поспешив убраться подальше от джинчуурики, от греха подальше.- Помоги мне, а?- Я сказал: сгинь, - огрызнулся Лис. Он взмахнул одним из хвостов, от чего блондин отъехал на несколько метров от клетки.- Эй, ты что творишь, даттебайо?Лис лишь фыркнул и отвернулся.Больше Наруто не просил помочь ему с техниками. Нет, он вовсе не собирался экспериментировать на нем, но ему нужна была подсказка, а Лис вполне мог бы что-то подсказать.Перед сном у блондина появилось развлечение - бить чучело Орочимару, привязанное к крюку над кроватью. Узумаки специально его туда вбил и каждый раз, нанося удары неаккуратно сшитому муляжу, Наруто вкладывал всю боль и ненависть в каждый удар, представляя, как однажды ударит змеиного саннина на самом деле. Завтра будет особенный день. День Рождения Итачи, который Наруто встретит на этот раз один. Он не покупал никаких продуктов, у него просто не было денег, не будет говорить вслух никаких поздравлений. Он даже не пошел сегодня на могилу к Матсу, как собирался вчера.Просто, когда он проснулся, в голове была одна единственная мысль: он хочет забрать его тело. Он сильнее Итачи, он - саннин, а Учиха не саннин, значит он слабее.Глупая логика, Наруто это прекрасно осознавал где-то глубоко внутри, но что еще можно думать десятилетнему мальчику, для которого целым миром были его друзья, и которых так жестоко у него отняли?Когда чучело сорвалось с крюка, когда вата сыпалась из него, из каждой дыры. Наруто остановился, обессилено опустившись на кровать. За эти полгода в одиночестве, без Матсу, он устал, пожалуй, больше, чем за всю свою жизнь.Тренироваться было трудно, заставлять себя самому вставать рано, бегать вокруг деревни, дабы укрепить ноги, потом идти в Академию, а после тренироваться вновь до потери сознания. И никак иначе.Но дело было даже не в тренировках, а во всепоглощающем чувстве одиночества, которое в последнее время становилось все невыносимее. В деревне отношение к нему стало нейтральным. На него просто перестали обращать внимания. Наверное, свыклись, что с ними по соседству живет монстр. Не убивает никого средь бела дня и ладно. А Наруто так больше не мог. Пусть даже ненависть, но только не безразличие.Он проснулся, когда солнце только появилось на горизонте, неуверенно осветив макушки деревьев где-то вдалеке. Наруто сел, свесив ноги на холодный пол, на автомате переоделся, и медленно побрел к главным воротам, которые окутал утренний туман. Блондину казалось, что он все еще спит, ведь мир сейчас был в красно-оранжевых тонах, а не цветной, как обычно. Он чувствовал тяжесть в деснах, будто у него резались зубы, чувствовал покалывание в ногах, отчего очень хотелось бежать. И, как только он покинул деревню, то сорвался с места и куда-то побежал, но даже бег показался ему слишком медленным. Он вспомнил, как Итачи учил его летать, и где-то в голове промелькнула мысль: это же сон.Он без труда поднялся в воздух, будто всю жизнь летал. Это было настолько естественным, что возникал вопрос, почему он не делал этого раньше? Встречный ветер бил в глаза и к красно-оранжевому почему-то прибавлялся еще и черный с белым.Но это ведь сон...Места были незнакомые. Равнина с большими валунами, которые в беспорядке лежали на засохшей почве. Было такое чувство, будто их специально кто-то вырывал из земли, чтобы бросить в врага, а потому они и были такие большими. Наруто не знал, где он и что он делает здесь, но чувство того, что он должен здесь быть было настолько правильным, что все лишние вопросы ушли на второй план. Впереди он увидел кого-то. Длинные черные волосы развевал прохладный легкий ветерок, черный плащ с красными облаками покачивался в такт ходьбе.Он узнал его сразу. Того, кто так много раз приходил к нему в кошмарах.- Орочимару! - закричал Наруто, опускаясь на один из камней. Собственный голос показался незнакомым и чужим. Он был грубее, на два тона ниже и в нем было столько ненависти, что внутри что-то екнуло и сжалось.Человек медленно обернулся, вопросительно посмотрев на звавшего. И какого же было удивление змеиного саннина, когда он увидел маленького мальчика.Глаза малыша были странные - один красный, другой оранжевый с вертикальными черными зрачками. Он скалился, будто разъяренный зверь и было отчетливо видно четыре острых клыка. На руках Орочимару разглядел длинные черные когти, царапающие камень, отчего на нем оставались глубокие вмятины.- Я слушаю, - спокойно отозвался змей, привыкший всегда скрывать страх за внешней маской ехидной улыбки. И сейчас Орочимару было действительно страшно. Он и сам не понимал до конца почему, но в этом ребенке было что-то неуловимое, источающее силу и опасность. - Зачем тебе Итачи?- Итачи? - переспросил нукеннин, ожидая чего угодно, только не разговоров о напарнике. - Какое тебе дело до этого?Но мальчик зарычал, впившись когтями в камень с такой силой, что он треснул, рассыпаясь в мелкую крошку, а через мгновение эти когти уже вцепились в горло змеиного санина, а сам он лежал на земле, с ужасом смотря в эти страшные глаза, уже оба красные.- Говори! - прошипело это чудовище, принявшее человеческий облик.- Мне нужно его тело! - на одном дыхании выпалил Орочимару, пытаясь сменить тело или рассыпаться на множество змей, но будто что-то невидимое сдерживало его чакру, а потому он не мог ничего сделать.- Я не позволю тебе, - закричал мальчик, подняв за горло нукеннина и с силой впечатав его обратно в землю, отчего у санина закружилась голова, а изо рта полилась маленькая струйка крови.- Но перед тем, как умереть, скажи... ты знаешь, кто такая Матсу Такахаси?- Матсу? - прохрипел мужчина, никак не понимая, почему этот ребенок задает ему такие вопросы, а главное зачем, если все равно хочет его убить?- Она была моей ученицей, я учил ее медицинским техникам...Голос сорвался. Дыхания стало ужасно не хватать. Он не понимал, почему не задумываясь, честно отвечает на все вопросы. Но сейчас это было нисколько неважно. Перед глазами стали возникать воспоминания, связанные с этой девушкой.Маленькая девочка, лишившаяся отца, втайне от матери бегая к нему, Орочимару, чтобы научиться быть ирьенином, которая взрослела на его глазах и распускалась, словно цветок сакуры весной.- Когда она пришла к нему, - услышал Наруто голос Лиса, но самого Кураму он не видел, ровно, как и его клетку. Видел лишь отблески красных глаз в темноте, но почему-то это совершенно не вызывало страха, - она хотела обучаться медицинскому искусству, и он учил ее, постоянно подкармливая какими-то своими препаратами. Однажды она потеряла сознание, а очнулась в капсуле, наполненной каким-то раствором, словно она была заспиртованной жабой. Она кричала, звала на помощь каждый раз, когда он ее истязал, ставя свои безумные эксперименты. Она молила его прекратить эти пытки, клялась, что никому ничего не скажет, но ему было все равно. Им двигало желание жить. Жить самому и ему было совершенно неважно, сколько людей при этом погибнет...Чакра Девятихвостого вырвалась наружу раньше, чем ужасный рассказ в подсознании закончился. Мальчик словно за секунду вырос, стал старше. Длинные светлые волосы стали раза в три длиннее, казались шерстью или гривой со стороны. В красных глазах с вертикальными зрачками отчетливо читалась ярость и ненависть. Губы мальчика тронула едва заметная хищная усмешка-оскал- Значит, ты любишь эксперименты?..Когда Акацуки, а именно Итачи, Дейдара и Конан нашли Орочимару, был уже вечер. Отвратительный трупный запах чувствовался в сухом воздухе еще издалека. Тело саннина было изуродовано, лишь лицо осталось нетронуто. В открытых глазах застыл животный ужас. Рядом на земле отчетливо виднелись следы когтей, а в воздухе еще явно чувствовалась чакра убийцы. Черная, огненная, словно здесь побывал сам черт. Ведь только сам дьявол мог так убить кого-то. А то, что Орочимару практически не сопротивлялся, было видно сразу. Следов борьбы не было. - Это что за... - Дейдара указал пальцем куда-то в сторону. То, что из распоротого живота и груди были вытащены практически все органы, все увидели сразу, но то, что этот псих с ними сотворил, такое не мог предположить никто.В паре метров от тела из кишечника была выложена фраза «С Днем Рождения». Над ней лежали легкие, изрезанные так, что было похоже на крылья, а из печени - дорога. В Конце ужасной фразы лежало сердце и сцепленные руки, которые отрезали от Орочимару, но то, что на них виднелась кровь, говорила о том, что рвали конечности еще при жизни. Рядом лежала одна из маленьких ромашек, что росли под камнями, и от этого становилось по-настоящему не по себе.Какое-то время все трое стояли молча, не зная куда деть глаза, лишь бы не смотреть на изуродованное тело и на ужасную фразу.- А у кого день рождения-то? У него? - нарушил тишину Дейдара. Голос подрывника был хриплый, будто он молчал долгое время, а обычно озорной взгляд, вдруг, в один момент стал угрюмым и тяжелым.- У меня, - как-то убито ответил Итачи, все пытаясь понять «послание» Путь, крылья, сердце, руки... что, черт возьми, это значило? Саске? Да нет, только не он. Слабый еще, и зачем ему убивать Орочимару? Его цель - брат.Тогда, что за псих так своеобразно поздравляет?- Эм, с днем рождения... наверно... - Дейдара сунул руки в карманы, хотя обычно он этого никогда не делал, но сейчас он с трудом сдерживал себя, чтобы не убежать отсюда, дабы не выставить себя трусом.- Взорви все это, - спокойным ровным голосом сказала Конан, - ни к чему оставлять следов.Подрывник кивнул и принялся выполнять поручение.Итачи судорожно вздохнул, закрывая глаза. Но голова шла кругом, будто он был пьян, а еще его преследовало ужасное чувство тошноты. То ли от запаха, то ли от ужасающего вида трупа. Но, так или иначе, он с этим успешно справился. Когда здесь было закончено, все трое отправились в Деревню Дождя, надо было сообщить Лидеру об этом.Всю дорогу Учиха думал, кто мог это сделать, но ответа не было. Кто бы это ни сделал, это был не человек, это было чудовище, которое, скорее всего, придется убить.