Подарок на День Рождения

Спаситель Конохи прибыл

- Наруто! – вырвался дрожащий невнятный шепот. Розоволосая куноичи, не моргая, смотрела в одну точку, и, чувствуя, как волнами на нее накатывает ужас от того, что ровно за секунду от родной деревни ничего не осталось – лишь руины. И Харуно Сакура не понимала, почему именно имя глупого сокомандника, вечно куда-то пропадающего и до ужаса доставучего, сейчас слетело у нее с губ. - Наруто! - эхом прокатился отчаянный вопль. Плечи Сакуры затряслись и она без сил стала бить кулаком по обломкам, на которых сидела, нисколько не заботясь, что может поранить руки, ведь чакры у нее уже давно не было. - Наруто! Наруто!!! И словно услышав ее мольбы, в центр кратера, где еще совсем недавно была деревня Коноха, раздался сильный хлопок, и пространство заволокло сизой дымкой. И когда она рассеялась, Харуно не могла поверить своим глазам: на голове огромного существа с девятью развевающимися по ветру хвостами, похожего на того, что было нарисовано в свитке о биджу, стоял Наруто, а его сверкающие золотым глаза, Сакура могла различить даже отсюда. Узумаки сложил руки на груди, с болью окидывая взглядом то, что еще совсем недавно было его домом и то, ради чего Итачи отдал свою жизнь. На его плечах сидело две жабы, что-то тихо говорившие ему и кивками указывая на Пейна, который с равнодушием смотрел на появившегося джинчуурики, и ожидал дальнейших действий от него. - Ты убил моего сенсея, - отчетливо произнес Наруто, точно зная, что мнимый Лидер его хорошо услышал. - А ты убил почти всех членов Акацук, Демон. И ты убил моего Ангела... - ответил ему Пейн, впрочем, сохраняя внешнее равнодушие. - И ты пришел мстить? – оскалился Наруто, что даже зубы скрипнули, - что ж... - Наруто! – услышал он знакомый строгий голос позади себя. Блондин вздохнул и обернулся. Перед ним стояла Пятая, обессиленная, лишившаяся всей своей чакры, но еще полна решимости и мужества стоять до конца. - Где ты был?! Мы искали тебя... впрочем, не важно, - тут же оборвала себя Цунадэ, понимая, что сейчас не самое лучшее время для расспросов, - но я рада, что ты вернулся... - Да, - улыбнулся Наруто той самой беззаботной улыбкой, которую так часто показывал миру, и вновь повернулся лицом к противнику, - иди бабуль, попей чайку, я тут быстро разберусь. - Будь осторожен, Наруто-чан, - шепнула ему одна из жаб, - у каждого из этих Пейнов свои уникальные способности, и пока слепая зона одного находится в поле зрения остальных, ты не сможешь нанести удар. Узумаки лишь усмехнулся, бросив: «Понятно». Он отвел руки назад, будто собирался сделать рывок, но вместо этого в обеих его руках стали образовываться Разенганы, тут же расширяясь, превращаясь в неровные сферы мерцающей чакры. Пейн даже бровью не повел, и рядом с ним тут же появились остальные его тела. Раздались хлопки, и перед Наруто появилось трое призывных животных, у каждого из которых имелся Риннеган. - Займись ими, Курама. Я возьму на себя Пейна, - быстро придумав план, озвучил его Наруто и, не дожидаясь ответной реакции, рванул вперед... Все шесть Пейнов рассредоточились, занимая определенную позицию. - Будь осторожен, этот Пейн имеет способность поглощать каждую атаку ниндзюцу. - Ага, - ответил Узумаки лишь из необходимости показать, что он понял и принял информацию к сведению. Правда, он не знал, как она поможет ему в бою. Он действовал наугад, пытаясь каждой атакой запутать противника или же выиграть для себя немного времени на обдумывание следующего хода. Его положение все время менялось: то он выигрывал, то получал удары такой силы, что ему казалось, что он не сможет подняться. - Этот мир уже ни что не сможет спасти, - говорил Пейн, выпуская из рукава очередной чакропроводящий штырь, и крепко перехватывая его, он выставил свое оружие перед собой. Он неестественно наклонил голову на бок, будто у него не было никаких чувств, а физической боли он не испытывал и вовсе. - Этот мир погряз в ненависти и бесконечной боли. Его не смог спасти ни Джирайя-сенсей, ни уж тем более ты... - Если ты был учеником Эро-санина, то ты должен понимать его взгляды и разделять их, но ты не... - И это мне говорит Демон, что поддавшись своей боли и страху одиночества столько лет преследовал свою ненависть, уничтожая препятствия и пытаясь делать мир идеальным для одного человека? Пусть я больше не верю идеалам Джирайи-сенсея, но ты, его любимый ученик, предал его идеалы! Так что же хуже? Как ты поборешь ненависть мира, если не можешь побороть свою собственную боль? Наруто молчал, не зная, что ответить. Он не сможет справиться с этим невыносимым чувством одиночества, когда оно уже начало перехлестывать через край, и он не знал, хочет ли жить вообще? Тот мир, в котором он жил, и та правда, в которую он верил, разрушилась и в мире не осталось ничего, во что бы он мог верить и что было бы ему дорого. Итачи... он презирает его и не хочет, чтобы Наруто вообще находился рядом, будто ему было неприятен сам факт, что он дышит с ним одним воздухом, а Наруто устал чего-то добиваться. В конце концов, ему тоже больно! Но еще где-то в глубине своей души он все еще держался за эту любовь, чувствуя, что если потеряет ее, то потеряет и себя... Удар оказался слишком неожиданным и сильным. Наруто подбросило в воздух, а потом одна из техник противника припечатала его к земле так, что на миг все потемнело в глазах, что не было сил даже шелохнуться. Воспользовавшись этим Пейн вонзил в джинчуурики чакропроводящие штыри, лишая того возможности двигаться и использовать какую бы то ни было чакру, а потому Курама, замахнувшись когтистой лапой в призванную собаку Пейна, с хлопком исчез в облаке дыма, так и не нанеся удара. Все что оставалось Наруто лишь наблюдать и слушать рассуждения мнимого Лидера Акацук о жизни и ненависти о том, что Наруто стал одной из причин его боли и, если бы ему не нужны были биджу, то он давно бы уже убил Узумаки. - Так как ты собираешься победить эту ненависть, Девятихвостый? – услышал он будто сквозь сон. Наруто с трудом открыл глаза, чтобы увидеть эти глаза, полные холодного безразличия. И снова он промолчал, но видимо даже это стало ответом, потому что в следующую секунду, будто решив все же уничтожить Наруто, Пейн извлек еще один штырь, и замахнулся, чтобы пронзить сердце джинчуурики Девятихвостого, и Наруто закрыл глаза. Перед взором вдруг все потемнело и где-то из глубин памяти стали вырисовываться пустынные улицы Конохи и два идущих силуэта впереди, в которых он узнал маленького себя и подростка Итачи. Они шли, забывая о том, что вокруг спят люди, а они своим шумным разговором могли нарушать их покой, но обоих это мало волновало. И глядя на этих двоих счастливых людей, которые нашли спасение от своего одиночества друг в друге, Наруто понял, что он действительно не должен был поддаваться своему страху и идти на поводу у своих ложных представлений, разрушая тем самым все. Но тогда стать Демоном – казался единственным правильным выходом. Сейчас Итачи в безопасности, он здоров, сможет жить сам, совсем как раньше, не смотря на свою слепоту. Больше не о чем беспокоиться. Наруто сделал все, что мог, а, значит, и умереть не страшно... Но ничего не происходило, пожалуй, слишком долго. И вместо ожидаемой боли он услышал звук удара чего-то металлического о такой же металл, а затем последовало движение воздуха с двух сторон, будто один отдалился от Наруто, а другой наоборот, приблизился. - Так ты все же выжил... - услышал Наруто голос Пейна, уже не так близко, как раньше, а затем почувствовал, как один из штырей удерживающие его, сломан. Он распахнул глаза, чтобы увидеть того, кто заступился за него, выиграв для блондина еще несколько минут жизни, и в свете слепящего солнца разглядел силуэт одетого в черный плащ и держащего кунай. -... Учиха Итачи, - закончил свою фразу Пейн. - Как видишь, - ответил ему бывший обладатель шарингана.

Вот и прода мои дорогие друзья!