Лэштон.

Рефлексия

Когда успел начаться дождь? Сколько уже они сидят здесь, подставляя лицо холодным каплям? Эштону казалось, что он только что очнулся от какого-то странно-липкого сна. А что, если это действительно было всего лишь дурным сном? И на самом деле все не так, все хорошо, так, как было еще утром?.. Но теплые руки на его плечах не дают окончательно потеряться в этом мире, в то же время говоря, что это не сон. Все действительно очень плохо. Но даже несмотря на это, Эштон не один. А значит, не все еще потеряно.

Тихое «пойдем» скорее ощущается теплотой у уха, чем слышится, и Эш встает, вырывая свою руку из мягкого плена. Чувствовать, что ты не один, может, и проще, но пустота внутри разрастается черной дырой, затягивающей в себя все, что только окажется в зоне ее досягаемости, и парню почти физически необходимо хотя бы на миг ощутить себя одиноким под этим холодным дождем. Может, хоть так он проснется окончательно? 

Нужно перейти дорогу, и он начинает свой путь так, как и хотел, один. Ирвин слышит чуть позади тихие шаги – он всегда понимал Эштона, понимает и сейчас, не навязывая ему свое тепло. Он, конечно, еще успеет согреть парня, но это будет дома, когда они зайдут в его маленькую квартирку, закутаются в уютный плед и прижмутся друг к другу на диване. Это будет позже.

Эш останавливается, запрокидывая голову. Да, он не один. И все у них будет хорошо.

Свет фар ослепляет Эштона, а чей-то крик разрывает барабанные перепонки. Такие теплые и родные руки касаются его, а затем сильно толкают, так, что парень теряет равновесие и падает на асфальт, теряя сознание.

Эштон распахивает глаза, лежа в своей кровати. И Эштон ненавидит свои сны.

***

Эштон понимал, что он окончательно запутался. Все в его жизни было так просто и понятно, пока в ней не появился Люк Хэммингс. И теперь он совершенно не понимал, что ему делать, как ему вести себя с этим парнем… Да что уж там, он даже не знал, как он к нему относится. И эти его слова о заинтересованности и… Поцелуй. О да, поцелуй. Поцелуй стал именно тем, что окончательно разрушило карточный домик реальности, столь тщательно возводимый Ирвином на протяжении двух лет. 

Эш мог обманывать себя сколько угодно, снова и снова повторяя своему отражению в зеркале, что он не оттолкнул Люка только потому, что был в шоке, но это было откровенной ложью. Эштон хотел, чтобы Люк поцеловал его. И Эштон хотел ответить на поцелуй. И, возможно, совсем чуть-чуть Эштон хотел бы повторить это. И это пугало.