The Fallout

Шестнадцать

День: 1350; Время: 17

К этому невозможно привыкнуть. Раньше Гермионе казалось, что через год, два, три она, конечно же, приспособится. Но тело по-прежнему дрожит, кровь в жилах холодеет, и Грейнджер всё так же мучают сомнения, когда, находясь в смешанной толпе, приходится атаковать приближающуюся цель. Она бы чувствовала себя несравненно лучше, не терзай её потом тягостные мысли — вопрос «а была ли я права?» вызывает гораздо бо́льший ужас теперь, чем в те короткие мгновения в ожидании ответа преподавателя. Грейнджер никогда не перестанет сомневаться: она видела слишком много тех, кто ошибся. Она сама ошибалась.

Тем не менее сейчас она подготовлена значительно лучше, прыжки и скачки удаются отлично, и риск лихорадочной и хаотичной пальбы по своим снижен до минимума. В самом начале они до боли напоминали детей. И очень трудно избавиться от мысли о том, что до сих пор ничего не изменилось.

От ошибок здесь никто не застрахован. И даже самые высокопоставленные авроры допускали фатальные промахи. Наверное, главным врагом Грейнджер было стремление убедиться в собственном мастерстве. Иногда люди действуют только на одних инстинктах, избавляясь от любого налёта цивилизованности. И Гермиона с большим трудом училась принимать свою сущность.

Она заметно выросла как боец и сперва даже легкомысленно решила, что сражаться хуже стали все. Но потом Гермиона сообразила: просто она становится профессиональнее, и никто из них ни черта не смыслит в этой войне.

Две облачённые в чёрное фигуры взметают вихрь снежинок. Драко старается нащупать точку опоры, превращая мягкий снег в жижу. Падая, оба дерущихся месят ногами грязь, сохранившуюся на лужах под корочкой льда. Брызги крови разлетаются по сторонам, но теряются на фоне следов от ботинок — белоснежная гладь вся изрыта бурыми бороздами. Фред хрипло кричит, в то время как Драко хранит молчание, контролируя дыхание.

Гермиона хочет их остановить, но вспоминает собственные стычки с Малфоем и меняет своё решение. Наверное, и Фреду, и Драко это нужно, пусть они сами толком не понимают зачем. Невилл кричит, что сражений с врагом хватает с лихвой, чтобы сшибаться ещё и друг с другом. Он бросает быстрые взгляды в сторону баталии, разворачивающейся всего в двадцати метрах от него, но тем не менее тоже не вмешивается.