Жизнь в наказание

Глава 15. Западня

XV

Когда Цинь Цзин был ребёнком, ему нравилось считать дни, ведь он точно знал, в какой день умрёт. Ему бы хотелось, чтобы неуловимое время превратилось в осязаемый толстый жёлтый календарь, позволяющий протянуть руку, добраться до страниц и, пока никто не видит, вырвать одну из них в том месте, когда его уже не станет. Там же миллион, миллиард этих страниц – пропажу одной никто бы не заметил, правда?

Но время шло, он повзрослел и даже не заметил, когда именно ему расхотелось быть вором, крадущим время.

Даже когда ему сказали, что осталось два месяца, и он знал, что это его последние месяцы, он просто угукнул и со спокойным сердцем уснул.

К несчастью, его крепкий сон был нарушен. Он несколько раз моргнул и увидел перед собой Шэнь Ляншэна, стоящего у кровати. Но из-за сонливости он мог различить лишь белый, размытый силуэт.

– Цинь Цзин, я ухожу, – ровно сказал мужчина, наклонился и легко похлопал его по щеке.

Завёрнутый в одеяло так, что была видна лишь голова, Цинь Цзин напоминал фасолевый стручок, свободно закрученный в блин. От лёгкого хлопка его голова мотнулась в сторону, и он невнятно пробурчал:

– Посмотри на время... Зачем меня разбудил...

Проговорив это, он увидел, как тень человека у кровати мелькнула и послышался скрип двери. Его веки несколько раз ещё сошлись, борясь друг с другом, а потом объявили перемирие и воссоединились. На этот раз ему приснился короткий сон.

Во сне он видел ослепительно белый свет летнего солнца. Этот свет бледно очерчивал чей-то силуэт. Фигура удалялась все дальше и дальше, он все ещё мог её видеть, даже когда она стала маленькой, как игольное ушко. Он не знал, кому принадлежал этот силуэт, но спрашивал себя, может быть, тот ждёт, что он побежит за ним? Но стоило ему моргнуть, и человек пропал.

Когда он проснулся, небо снова окрасили сумерки. Вообще-то Цинь Цзин был рад, что первый день Нового года прошёл, пока он спал. Что до его сна, то он его не помнил.

На третий день он получил обычное новогоднее письмо от своего шифу. В прошлые годы тот слал ему поздравления с Новым годом и весенние приветствия изящным языком поэзии, но в этом году письмо было не только кратким, но и написано оно было на шифре, который понимали только они двое. Цинь Цзин почувствовал невыносимую боль в груди, лишь глядя на плотно начерченные каракули.