The Northridge Ripper | H.S. (rus)

4 | Крах

Проходит целая ночь.

Никто ни разу не попытался вступить со мной в контакт, даже не приоткрыл закрытую дверь моей спальни, чтобы проверить, все ли со мной в порядке. Если моя семья хочет, чтобы я осталась, они не очень убедительно это делают.

Однако примерно в половине десятого, когда Мишель уже ложилась спать, я услышала тихий топот ног, приближающихся к моей двери. В моем сердце вспыхивает надежда, что, может быть, меня решила навестить сестра, когда я чувствую себя такой одинокой и покинутой... Робин даже не отвечает на мои многочисленные сообщения и телефонные звонки, что только оставляет меня в еще большем замешательстве.

Но затем низкий рык отца эхом разносится по коридору, приказывая ей отойти от двери. Только на мгновение она колеблется, прежде чем подчиниться, но, клянусь, я услышала слабое "спокойной ночи, Вайлет". Я улыбаюсь сквозь постоянные слезы, но это последнее, что я слышу от своей семьи за всю ночь.

Свернувшись калачиком под одеялом, не зная, что и чувствовать, мне физически плохо. Я не могу найти ответа на все свои вопросы. Почти целый час я плакала, беззвучно всхлипывая и вздымая плечами в попытке не дать отцу понять, как больно он мне делает.

Теперь, когда особенно болезненная мысль приходит мне в голову, остаются лишь жалкие единичные слезы. В три часа ночи я взвешиваю варианты в заметках на телефоне. Не имея никакого контроля над своими эмоциями, я лихорадочно печатаю.

Если я поеду с Робином, то наконец-то освобожусь от контролирующего и подавляющего окружения, причиной которого является совместное проживание с отцом. Я увижу Нью-Йорк, буду там жить. Поступлю в колледж и буду изучать то, что люблю, стану кем-то.

Я была бы счастлива, просто работая бариста, если это только означало – что я живу.

Робин и я могли бы осуществить всё это, испытать вместе. Я точно знаю, что не смогу уехать одна. Во мне нет той нужной храбрости, но пока Робин рядом со мной, я буду стараться.

Насколько я могу судить по своему страстному желанию и предвзятому отношению, меня ничего не сдерживает. Помимо очевидного – Мишель. Меня не волнует, как папа будет жить без меня, потому что знаю, что после того, как я объяснила место своего переезда, он, вероятно, будет радоваться моему отсутствию. Маме может стать хуже, но она, конечно, не очень-то старалась убедить меня остаться. Мишель – единственный человек в этом доме, у которого есть сердце. Она такая ещё кроха. Она не заслуживает таких переживаний в своем возрасте.