Сделать предложение семерым мужчинам! / Need to Propose to Seven Men What to Do!

63

Глава 63

Шэнь Шуй Янь проснулся среди ночи, и когда он вышел из своей комнаты, Чу Му Юнь последовал за ним.

Хотя такое и случилось днем, он делал вид, что ничего не произошло, но как это могло его совсем не задеть?

Как мог Чу Му Юнь не понимать, насколько сильно чувство собственничества у Жадности на самом деле?

И все произошло именно так, как он и ожидал.

Зеро: “Я больше никогда не буду смотреть на кого-то свысока только потому, что он маленький.”

Чу Му Юнь: “Даже став маленьким, сумасшедший человек просто превратится в "крошечного сумасшедшего человека".”

Зеро: “Конечно же, это суть его характера..."Крошечный сумасшедший человек" еще страшнее большого, что же делать qaq!”

Сделав все необходимые приготовления, Чу Му Юнь скрыл свое присутствие и направился в резиденцию Шэнь Шуй Яна.

Закончив то, что ему нужно было сделать, маленькая Жадность заснул. Чу Му Юнь легко толкнул дверь и вошел, не издав ни звука.

Лунный свет растекался, как струящаяся вода, точно красивая серая мантия, покрывая тело мальчика. Его светлая кожа казалась очень красивой под этим светом, и она была так прекрасна, что могла согреть сердце.

Чу Му Юнь молча наблюдал за ним. Стоя спиной к свету, трудно было разглядеть выражение его лица.

Внезапно, как будто ему что-то приснилось, Шэнь Шуй Янь слегка пошевелился. Его светлые пальцы сжались вокруг тонкого предмета, и он свернулся калачиком на боку.

Чу Му Юнь нахмурился. Он подошел ближе и увидел, что Жадность держал в руках.

Это был халат цвета индиго в простом, но свободном стиле. Он не был сделан из мягкого материала, но все же мастерство было довольно изысканным.

Но это было неважно, главное заключалось в том, что халат принадлежал Чу Му Юну.

Даже он сам забыл, когда оставил это здесь; возможно, он даже не был тем, кто оставил это, Шэнь Шуй Янь мог быть тем, кто оставил это здесь нарочно.

Воистину... он не мог найти покоя.

Однако, хотя он и напомнинал чем-то Янь Чэня, все же их неуверенность была совершенно разной.