Тьма в его глазах

29. Ложь

Кажется, я на время теряю сознание, потому что когда открываю глаза, вокруг меня уже совсем другая комната и совсем другие люди. Я обвожу взглядом белые потолок и стены, смотрю на светлый письменный стол и прикасаюсь онемевшими пальцами к прохладному гладкому полу под собой. Всё такое чистое, светлое, белоснежное... на секунду у меня создаётся впечатление, что я просто умерла, ведь как ещё объяснить такую резкую смену обстановки?

Но всё становится на свои места, когда надо мной склоняется пожилой мужчина, одетый в чёрный костюм, так ярко контрастирующим с цветом комнаты, в которой я оказалась. Он растягивает губы в какой-то фальшивой, ядовитой ухмылке, обнажая идеально белые зубы, и брезгливо приподнимает мою голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— Очнулась, маленькая дрянь? — шипит мужчина, до боли стискивая мою челюсть двумя пальцами.

У меня нет сил отвечать. Впрочем, даже если и были бы, я вряд ли захотела бы открывать рот. За последние несколько часов я чётко уяснила: мои слова ничего не решают. Не важно, скажу ли я что-нибудь или предпочту промолчать, мне в любом случае причинят боль, ведь все здесь желают только моей смерти. Поэтому нет смысла лишний раз разбрасываться словами, может, это убережет мне пару последних вдохов... или приблизит мою смерть. Мне всё равно. Я не вижу смысла бороться, цепляться за эту жизнь, ведь делать это в одиночку смешно и глупо. А мне никто не поможет.

— Молчишь? — он усмехается, надавливая пальцами с такой силой, будто бы хочет проделать дыры в коже. Но я упрямо молчу. — Ты знаешь, почему ты здесь? — неожиданно смягчается мучитель, отпуская меня.

Едва заметно мотаю головой. Ещё где-то час-два назад я думала, что меня заперли в этом месте по желанию Ыну. Но теперь понимаю, что мой брат был просто пешкой в чужой игре. Он выполнил своё предназначение, и его попросту убрали с игрового поля. Только каков смысл этой игры мне всё ещё не ясно.

— Твой братец рассказал тебе, кем был ваш отец? — интересуется мужчина, обводя меня ленивым взглядом.

Вновь качаю головой, хоть не до конца понимаю суть вопроса. Кем был мой отец я и так прекрасно помню. Мне было всего лишь восемь лет, когда жуткая автокатастрофа отправила их с матерью на тот свет, но я ни на секунду не забывала, кем были мои родители и что они сделали для меня. Папа был простым автомехаником, сутками пропадавшим на любимой работе. Порой он мог по несколько суток проводить в гараже, реабилитируя чью-нибудь старую развалину, на которой давно поставили крест. Мама тоже не всегда ночевала дома, работая по ночам в супермаркете, чтобы не сидеть на шее у мужа, хоть денег в семье и так всегда вполне хватало. Мои родители жили душа в душу, любили друг друга и нас с братом. Они учили нас не сдаваться, не зазнаваться и не стыдиться никакой работы. Они учили быть самостоятельными, но в то же время ценить тех, кто рядом. Я никогда не забуду их и никогда не поверю, что они не были теми людьми, какими я их знала. Кто бы и что о них не говорил.