Тяжелые тучи затянули небо, которое нависает над землей тяжелым шаром. Холодный ветер, сорвавшийся ночью, до сих пор дует и гнет высокие деревья, начиная срывать с них листья. Где-то вдалеке кричат вороны, слетая с веток, создавая черный вихрь в небе. Ты засматриваешься на больших птиц, подняв голову к небу, накидываешь на себя свой плащ, чтобы немного согреться. Джин выходит из гелендвагена прямо за Юнги, который, не смотря на сильный ветер и не свойственный для конца лета холод, даже не собирается застегивать свою ветровку. Вы засматриваетесь на воронов, пока Джин раскладывает на капоте машины карту и достает дневник, открывая страницу, на которой начался рассказ о Цикадах.
— Сегодня так пасмурно. Как думаете, будет дождь? — Юнги опирается на капот рядом, сунув руки в карманы, и шмыгает носом, опуская взгляд на карту.
— Если будет, то мы точно далеко не уедем. Будет слишком темно и скользко, придется останавливаться, — отвечаешь ему и будто невзначай касаешься руки Джина, на что тот только довольно улыбается, второй рукой придерживая край карты. — А останавливаться где-то посреди дороги в дождь в темное время суток нежелательно, сам знаешь, какими агрессивными становятся зараженные от большого количества шума.
— И что мы делать будем? — Юнги видит, как вы с Джином касаетесь друг друга, но молчит, ожидая, когда вы сами ему что-то скажете. И молчит он так уже третий день. Он слышал, как вы тогда разговаривали, а потом надолго затихли и Мин понимает, что вы там не на звезды смотрели. Это ожидание его истощает, он не любит терпеть, и Джин прекрасно это знает. Но и лезть с расспросами к вам сейчас Юн не собирается. Пока что.
— Сначала нужно понять наше местоположение, а уж затем ехать дальше. По плану мы должны быть не так далеко от этой самой Григории*, о которой здесь написано, — Сокджин указывает пальцем на название, которое часто упоминалось в рассказах о Цикадах. — У вас так и не появилось идей, что это может быть? Потому что это явно не город. Я каждое название изучил на карте, нигде такого слова нет, — мужчина мотает головой, опираясь руками на капот, и вспоминает, какие последние города и поселки вы проезжали, чтобы понять, где сейчас остановились.
— Я вообще из этого дневника первые услышал это слово, — сразу возмущается Юнги, негодуя от того, что человек, который делал записи в дневнике не указал детальной информации. Но разве этот человек мог знать, что он умрет, а его записи будут кому-то жизненно важны? — Я изначально предполагал, что это просто русское имя, а это оказывается название чего-то, — Юн взмахивает рукой в воздухе, мол, какого вообще черта, а потом отворачивается, вглядываясь в лес, раскинувшийся по одну сторону от дороги.
Вы с Джином одновременно хмыкаете, обмениваясь взглядами, и снова возвращаетесь к карте.
— Слушайте, а что, если это название их так называемого лагеря или поселения, ну или что у них там? — берешь в руки дневник, бегло пробегаясь глазами по страницам. Одно слово «Цикады» заставляет злиться и желать отомстить каждому из них за то, что они сотворили три года назад. Тебе даже кажется, что именно они были теми, кто создал вирус, именно из-за них случился конец всего и поэтому именно их послали разбираться с последствиями в больницу. А потом ты думаешь о том, что ты одна из тех, кто может спасти выживших, так что тебе нужно перебороть себя и найти Цикад. Ты представляешь, как потом люди начнут объединяться, восстанавливать города, очищать землю от вируса, возвращать все в обычное русло. В это хочется верить, это дает тебе надежду. — Тут... на оставшихся страницах упоминается о их лаборатории, в которой они скорее всего и пытаются вывести вакцину. Лаборатории обычно в городах побольше, так что...
— Вот, мы примерно здесь, — перебивает тебя Джин, пальцем обводя точку на карте. — Большой город, который ближе всего, в нем может быть Григория, он находится вот здесь, — он проводит пальцем вверх, останавливаясь на названии города.
— Минакс, — читаешь вслух ты и начинаешь еще раз перечитывать текст на страницах, проверяя, не упустили ли вы чего-то.
— Но там же сказано еще о Намджуне, который явно один из людей Омида, который почему-то, цитирую: «Не рискует нападать на Цикад, потому что их осталось не так много, им нечего терять и неясно, что они могут сделать», — Юнги оборачивается к вам лицом и так же, как и Джин, опирается руками на капот гелентвагена. — Мы не знаем, почему кто-то из Омида, если не весь лагерь, ведет так называемую войну с Цикадами. Может, этот Намджун что-то знает о них, что не сказано в дневнике, а мы просто приведем себя на верную смерть?
— Может, он просто не верит, что у кого-то существует иммунитет к вирусу и что это поможет вывести вакцину, а некоторые из людей Омида просто перешли на сторону Цикад из-за этого? — предполагает Джин, кивнув головой в твою сторону, мол, перед нами живой пример.
— Ты думаешь, в Омиде нет своих лабораторий? О нем же знают, наверное, все выжившие. Это лагерь, который существует еще с самого начала пандемии и там уж точно найдется парочка ученых, которые, возможно, даже в этот самый момент работают над вакциной, — протестует Юн. — Я считаю, что нам лучше сразу направиться в Омид, а там уже будет видно.
— Почему ты вдруг подумал об этом спустя почти две недели нашего пути? — Ким вопросительно вскидывает брови, смотря на друга исподлобья. — Пойми, будь бы это так, об этом скорее всего что-то было бы в дневнике.
— Часть страниц в нем вырвана, если ты забыл. Мы не знаем, что там было сказано, Джин, — вздыхает Юнги, понимая, что каждый из них по-своему прав.
— Если логично подумать, то Минакс сейчас ближе к нам, чем Омид, — встреваешь ты в разговор и подходишь ближе к Юнги, приобнимая его за плечо. — Я думаю, будет верным сначала найти Цикад и узнать, что именно у них происходит и работают ли они над чем-либо. Я тоже не в восторге от этой идеи, но что, если я смогу помочь людям, Юн? — он слегка поворачивает к тебе голову, заглядывая в глаза. — Мы должны попробовать и проверить. Все будет хорошо. В случае чего... мы просто свалим, никто нас не остановит, — уверительно улыбаешься ему, потормошив его плечо, ловя и улыбку Джина. Каждому из вас нужно немного поддержки. Каждому тяжело. И то, что вы все это понимаете, очень драгоценно.
— Цикад уж точно больше, чем трое. Смотри, чтоб нас не грохнули, если придется бежать, — вздыхает Юнги, похлопав тебя по руке, лежащей на его плече.
Ты переводишь глаза на Джина, поджав губы, а тот только мотает головой.
— Не будь таким пессимистом, Юнги, — неуверенно говоришь ты и встречаешься с его взглядом, говорящим, мол, серьезно, Т/И, в нынешнее время, когда остаться одному равно умереть?
— Я реалист, — ответил он с ноткой злости. — Сворачивайтесь и поехали, за несколько часов стемнеет, нужно быстрее добраться до города, — Мин стучит ладонью по капоту и обходит машину, останавливаясь у водительской двери. — Теперь я за рулем. Сколько еще осталось бензина? — спрашивает прежде, чем сесть в гелендваген.
— До Минакса точно хватит. В багажнике еще полканистры, но там дальше придется искать снова, — киваешь согласно своим словам.
— В большом и, возможно, пустом городе, рискуя остаться без бензина. Еще и ночью. Прекрасный исход для нашей будущей смерти, — саркастично проговаривает Юнги, разводя руками.
— Если постоянно об этом говорить, то это может материализоваться, — по-доброму отвечает ему Джин, улыбнувшись.
* * * * *
Лесной пейзаж за окном резко изменился на широкую дорогу, переходящую в длинный мост, служащий выездом в город. На противоположной стороне трассы сотни пустых автомобилей, так и застывших навечно без своих водителей. Юнги сразу же выключил фары, чтобы лишним светом не привлекать инфицированных, едет на невысокой скорости. Вам приходится напрячь свои глаза, чтобы разглядеть в темноте то, что перед вами. Вокруг высокие дома, которые будто держат собой небо, ставшее еще темнее и тяжелее. Во мраке они кажутся угрожающими и зарождают внутри червя, который вызывает зуд и волнение в клеточках ваших тел. О лобовое стекло гелендвагена разбивается первая капля дождя, тоненьким ручейком скатываясь вниз. Юнги наблюдает за ней, сильнее вжимая руль. Дождь с каждой секундой только усиливается, превращая вид из окна в смытое пятно. Мужчина включает дворники, которые еле успевают смахивать капли дождя со стекла, он вглядывается в каждую тень, в которой может притаиться опасность.
Вы проезжаете несколько улиц, выезжая на большую дорогу, которая скорее всего вела в центр города. Смотришь в боковое пассажирское окно, но из-за сильного дождя не видишь даже больших домов. Джин, как и Юнги вглядывается в лобовое, прижмуриваясь, и чувствует легкую тревожность в груди. Темнота вокруг становится еще гуще, и вы уже не видите ничего совершенно, рискуя врезаться во что-то и поднять шум. Мин останавливает машину, но не заглушает ее, оборачиваясь к вам на заднее сидение.
— Нам нужно решить, что делать, видимость нулевая. Но и оставаться здесь на одном месте, пока не кончится дождь, тоже один из худших вариантов, — между вами повисает молчание. Юнги сдержанно ждет, пока кто-то из вас ответит, не собираясь говорить даже в шуточной форме, что он вас предупреждал.
— Я не вижу другого выхода, кроме как включить фары. Я знаю, что это очень опасно, но так у нас есть шанс уехать отсюда живыми и найти хоть какое-то убежище на ночь, — Джин кусает губы, взглянув на Юнги, а потом на тебя. Ты согласно киваешь, пальцами от нервов поглаживая пистолет в кобуре.
Мин отворачивается, снова всматриваясь в лобовое стекло, и толкает язык за щеку, долго выдыхая. Сжимает крепко руль до тихого скрипа и прежде чем включить фары, тихо говорит: — Это пиздец глупая идея...
Разносится тихий щелчок и белый свет фар затапливает все перед тобой, заставляя ужаснуться. Прямо перед вами толпа инфицированных, которая растянулась на всю ширину улицы. Они все сразу синхронно оборачиваются на свет, а их рычание настолько громкое, что его слышно сквозь закрытые окна даже на расстоянии. Толпа срывается с места, как смертоносная лавина. Инфицированные приближаются с каждой секундой, пока вы пытаетесь осознать, что происходит. Юнги сквозь удары собственного сердца слышит, как Джин кричит свернуть в другую улицу. Его сознание словно находится отдельно от тела. Он быстро выворачивает руль и давит на газ. Машина рычит от собственного резкого движения, но полностью поддается водителю. Только и на этой улице оказывается полно инфицированных. Юнги смотрит в боковые зеркала, видя, как сзади приближается толпа. Его охватывает паника, но не за себя. За вас. Он вдруг понимает, что ответственный за ваши жизни. А ты осознаешь, что если что-то случится, то в этом будешь виновата ты. Потому что именно из-за тебя вы поехали в Минакс в ночь.
Юнги сшибает машиной несколько инфицированных, ломая их кости колёсами, но это не спасает ситуацию. Разогнаться как следует не получается, а дождь закрывает стеной весь вид, но Мин не сдаётся. Джин хватает свой автомат, снимая его с предохранителя и начинает опускать окно, чтобы немного помочь расчистить путь. Только он ничего не успевает сделать. Никто не успевает ничего понять, как в гелендваген врезается толпа инфицированных с противоположной улицы. Колеса машины выворачивает, Юнги матерится, пытаясь восстановить контроль, а ты валишься на Джина, чувствуя, как тебя сразу же прижимают к груди.
Мин поворачивает руль, ощущая, как о геледваген разбиваются тела заражённых. Но у него ничего не получается сделать. Машина переворачивается несколько раз из-за большой скорости и врезается в другой автомобиль, брошенный у обочины, окончательно останавливаясь. Юнги чувствует боль по всему телу и видит лишь тьму, сопровождающуюся рычанием заражённых. Он пытается прохрипеть тихое «простите», но окончательно отключается.
Так вот он, ваш конец
