В комнате совсем тихо, окна зашторены, от чего везде мрак, приятный глазу. Он не пугает, скорее манит и дарит спокойствие, чего давно не было. Ты подтягиваешь одеяло под щеку, переворачиваясь на другую сторону, но рядом на кровати пусто. Грустно хмыкаешь, вздыхая, потому что ожидала, что когда проснешься, застанешь Джина рядом. Прислушиваешься к звукам из коридора, тебе кажется, будто вокруг царит полная тишина. С улицы тоже ничего не доносится, очередной раз убеждая, что город мертв. Весь мир почти полностью мертв.
Ты сползаешь с кровати, осторожно ступая на прохладный пол, и одергиваешь край майки, второй рукой потянувшись к домашним штанам, лежащим возле кровати. Под одеялом было гораздо теплее, а сейчас от каждого движения тело все больше покрывается мурашками. Зачесываешь пальцами свои длинные волосы, внезапно вспоминая свой сон перед тем, как очнуться от комы, ты тяжело сглатываешь, прекращая их касаться. Подходишь к небольшому зеркалу, висящему на стене, на котором местами были видны маленькие царапинки, опускаешь глаза на тумбочку, тут же начиная ее обыскивать. Сегодня была первая ночь за длительное время, когда ты в ужасе не просыпалась, когда тебе даже ничего не снилось. Да и сейчас ты совсем не чувствуешь усталости или какой-то тревоги. Это потому... что Джин был рядом? Нет, это как минимум странно. Или тебя саму смущают собственные мысли? На лице против твоей воли появляется легкая улыбка, которую ты не в силах сдержать. Открываешь последний ящик и наконец находишь ножницы, с виду не особо новые, но ты надеешься, что все еще острые. Подходишь к зеркалу поближе, последний раз взглянув на свое отражение с длинными волосами, и собираешь их в одной руке, подставляя острие ножниц. Жалеть совсем не о чем, так что ты быстрыми движениями отстригаешь длинные концы чуть ниже ключиц, не смотря на то, как пряди волос падают на пол. На душе почему-то чувствуется облегчение. Словно груз, который ты носила годами, уменьшается с каждым отрезанным волоском, позволяя дышать полной грудью. Ком в горле, который часто давил, отступает. Ты будто отпускаешь все свое прошлое, за которое так крепко и бессмысленно держалась.
Отпускаешь волосы из рук, которые подстрижены не совсем ровно и расправляешь плечи, бросая ножницы на тумбочку. Новая длина кажется какой-то необычной, но ты лишь поджимаешь губы и принимаешься быстро убирать свои волосы с пола, бросая их в урну. В мыслях тихо и пусто, ничто больше не сжирает раз за разом. Отряхиваешь руки, чувствуя, как живот неприятно урчит, и, схватив серый свитер Джина, выходишь в коридор, по пути натягивая его на себя.
Слышишь незнакомые голоса со стороны, но даже не оборачиваешься на них. Сейчас хочется лишь найти Сокджина и Юнги и наконец поесть. Встречаешь в коридоре нескольких людей, которые с интересом на тебя смотрят. Ты коротко киваешь им в ответ, не подавая голоса, и проходишь дальше, подходя к лестнице. Проход на этаж выше был перекрыт, возможно, в целях безопасности, поэтому ты спускаешься ниже, где тебя встречает такой же коридор, с таким же желтоватым цветом. Оглядываешься по сторонам, проходя мимо один из коридоров. На стенах висят картины, а на полу длинный темный ковер. Снова доносятся разные голоса, но только не те, которые тебе хотелось бы слышать. Идешь медленно, засматриваясь на разные предметы. Порядок и чистота, которые здесь царят, кажутся чем-то необычным. Внезапно незнакомый голос отзывает тебя из-за спины:
— Эй, Т/И! — ты резко оборачиваешься, смотря с интересом на идущего к тебе высокого мужчину, который приветливо улыбается. — Рад, что ты наконец очнулась. Как ты себя чувствуешь? — он останавливается возле тебя, склоняя голову к плечу, и заводит руки за спину.
Его кожа имеет смуглый оттенок, волосы аккуратно уложены, от чего ты изгибаешь бровь, ведь совсем отвыкла от подобного. Легкая голубая рубашка не заправлена в черные брюки и расстегнута сверху на несколько пуговиц, она слегка обтягивает крепкие мышцы плеч и рук, от чего мужчина кажется еще больше. На его груди поблескивает маленькая брошь в виде цикады, которую ты непременно не оставляешь без внимания. Смотря на нее, ты не испытываешь ни злости, ни боли, лишь искреннее отвращение и недоверие.
— О, прошу прощения, я не представился, — мужчина виновато прикрывает глаза и тут же протягивает тебе руку для пожатия. — Меня зовут Тэкен. Я здесь всем руковожу, босс... своего рода, — пожимает он плечами и неуверенно сжимает руку в кулак, так и не дождавшись от тебя рукопожатия. — Приятно познакомиться.
— К сожалению, не могу сказать того же в ответ, — вздыхаешь, пряча руки в карманы штанов. — Но спасибо за то, что спасли нас.
— Так как ты себя чувствуешь? — повторяет ранее заданный вопрос.
— Прекрасно, — отвечаешь без единой эмоции, — но будет еще лучше, когда я узнаю причину своей комы и препарат, который мне кололи, пока я была без сознания.
— Увы, я не доктор, Т/И. К тому же имеет ли это значение, раз с тобой теперь все хорошо? — улыбка медленно пропадает с лица Тэкена, а брови немного поднимаются вверх.
Ты не отвечаешь, лишь окидываешь мужчину взглядом еще раз и проходишь мимо в ту сторону, с которой пришла, собираясь направиться обратно в комнату, и подождать Джина там. Но тебя внезапно хватают за локоть крепкой хваткой, заставляя остановиться. Ты со злостью поворачиваешь голову к Тэкену, заглядывая в глаза, над которыми нахмурились брови.
— Знаешь, что бывает, когда пешка пытается забраться на территорию короля? — вкрадчиво спрашивает он, а ты все сильнее начинаешь сомневаться в своей мысли о том, что Цикады могут сделать что-то хорошее, не говоря уже о том варианте, что они, возможно (сейчас почему-то кажется, что маловероятно), работают над вакциной от вируса. Ты на секунду пугаешься того, что вы с Сокджином и Юнги можете быть в опасности из-за твоего иммунитета, если Цикады о нем узнают или, может, знают уже. Точно ли было верным решением месяц назад ехать в Григорию? Это ведь было твое решение и как бы оно вас потом не погубило. — Ее убирают с дороги, — сам же отвечает на свой вопрос.
— Надеюсь, ты слышал, что в этом правиле есть исключение, Тэкен? — ухмыляешься уголком губ, выдергивая руку с цепких пальцев, и удаляешься спешно, не желая больше видеть этого человека.
— Ты, наверное, искала своих друзей? — кричит вслед мужчина все тем же доброжелательным голосом, как в самом начале. — Они в столовой дальше по коридору и направо, — ты никогда не убивала людей только из-за того, что они тебе не понравились, но сейчас тебе действительно хочется нарушить свое собственное правило.
Столовая оказывается больше, чем ты ожидала, хотя, может, это тебе кажется из-за того, что здесь от силы человек пятнадцать, считая трех поваров и Юнги с Джином, сидящих в углу столовой, на столе которых было множество разной еды. Настроение тут же взлетает вверх, шаг ускоряется, а желание поесть растет сильнее. Юнги почти давится своим чаем, когда видит тебя и резко подрывается со своего места, сразу вовлекая тебя в объятия одной рукой (вторая видимо болит из-за трещины в плече). Он протягивает тихое «оу», словно скулит от облегчения и покачивается вместе с тобой из стороны в сторону, уложив голову к тебе на плечо, поглаживая по спине.
— Как же я рад видеть тебя. Так скучал по тебе, — он отстраняется, чтобы взглянуть в глаза, не убирая руку с талии, и замирает, вскидывая брови. — Ты что... волос лишилась, пока в коме была?
— Дурак ты, — смеешься ты, высвобождаясь из объятий, и садишься рядом с Джином, в знак приветствия нежно погладив его по затылку, пока он неотрывно смотрел на тебя. — Я просто решила их отстричь.
— По правде говоря, тебе чертовски идет, — восторженно вздыхает Юнги, возвращаясь на свое место.
— А что скажешь ты? — обращаешься к Джину и пододвигаешь к себе его тарелку со все еще горячим супом.
— Я в восторге. Ты стала еще красивее, — он осторожно касается твоих волос, пропуская их сквозь пальцы, на что ты улыбаешься. — Правда немного неровно.
— Ты уже выспалась наконец? — Юнги шмыгает носом, закидывая в рот кусок мяса, а ты согласно киваешь ему, дуя на горячий бульон. — Еще бы, — продолжает, громко хмыкнув. — Ты проспала четырнадцать часов и до этого еще целый месяц!
— Даже не знаю плохо это или хорошо, — поднимаешь на него глаза и отвлекаешься от супа, оказывается, он слишком горячий. — Вы лучше расскажите, как ваши дела. И об этом месте немного.
— В принципе ничего плохого, — поджимает губы Джин, вертя в руках яблоко. — Еды достаточно, комнаты выделили, даже вода горячая есть. Оружие все вернули и все наши вещи тоже, позже принесли новую одежду. Все бы ничего, но…
— Цикады не вернули дневник, — опережает его Юнги. — Утверждают, что среди наших вещей они его не видели и ничего не трогали, — Сокджин согласно кивает его словам, локтями опираясь на стол.
— Всего здесь примерно человек сорок. Насчет здания — это все больница, отсюда нас еще ни разу не выпустили и не позволили пойти вместе с остальными на вылазку. Цикады занимают всего четыре этажа, начиная с шестого и заканчивая девятым включительно, всего двенадцать этажей. На девятом, как ты знаешь, обычные комнаты и душевые, здесь столовая и их кабинеты, где они решают важные вопросы, ниже — так называемый медпункт и наконец на шестом… — Джин глубоко вдыхает, постукивая пальцами по деревянной поверхности. — Неизвестно.
— То есть? Это как? — хмуришься ты.
— Вот так, — разводит Мин руками, тут же зашипев от боли в плече. — На этаже у них охрана и не успеешь ты ступить на лестницу, как тебе будут готовы пустить пулю в лоб. На вопросы «что там?» никто не отвечает. Мы подозреваем, что немногие здесь знают, что на самом деле там происходит, кроме врачей и тех, кто охраняет этаж и отвечает за безопасность людей здесь, ну и их главного — Тэкена.
— Я встретила его в коридоре, пока искала вас. Он мне сразу не понравился и не просто из-за того, что он один из Цикад, — ты оглядываешься назад, улавливая взгляд нескольких военных в черной форме, которые смотрели в вашу сторону, находясь через несколько столиков от вас. — Они знают обо мне? — наклоняешься ближе, тихо спрашивая, а мужчины без намеков понимают, что ты говоришь о своем иммунитете, даже не замечая, как ты по привычке сжимаешь свое запястье.
— Нет, мы решили ничего не говорить пока что, — Джин берет твою руку в свою, а Юнги наклоняется ближе, чтобы лучше вас слышать. — Мы не знали, что они будут делать, поэтому решили ждать, когда ты очнешься. Боялись, что это может сказаться на твоем здоровье.
— Может, стоит и дальше помалкивать? До поры до времени, конечно, — предлагает Юнги. — Раз мы все снова вместе, значит теперь можно действовать и придумать какой-то план. Но сначала нужно за ними понаблюдать и попробовать кого-то разговорить. Я думаю, нужно начать с этой их главной врачихи, — Мин улыбается, смахивая на лиса, откидывается на стуле, кивая подбородком на симпатичную женщину, только что вошедшую в столовую. — Мне кажется, она положила на меня глаз.
— Не льсти себе, Юн, — кривится Джин, скрестив руки на груди, а ты тихо смеешься, толкнув его в плечо.
— Начать с нее, может, действительно неплохой вариант, — соглашаешься ты, видя, как смущенно женщина отводит глаза, увидев, что Юнги ей подмигнул.
