Далекие странники/Word of honor/Faraway Wanderers/天涯客

Глава 31

Глава 31. Побег

Внезапно Чжоу Цзышу почувствовал на себе чей-то пронзительный взгляд. Как и ожидалось, повернув голову, он встретился глазами с Е Байи. Мужчина тоже стоял в толпе на расстоянии не слишком далеком, но и не близком от него. Он не подал знака, даже не поприветствовал кивком, продолжая пялиться, не моргая вовсе.

Выражение его лица было безмятежным, подобное тому, какое у него было, когда он сказал Чжоу Цзышу:

– Тебя ждет только погибель.

– Ты скоро отдашь концы. Взгляни на себя, превратился в черепаху, которая знает, лишь как втягивать голову в панцирь пред лицом опасности - отметил про себя Чжоу Цзышу, размышляя, что же тут такого особенного. О чем он должен беспокоиться на данный момент - о подготовке почвы для планов на будущее или о заговоре? Если человек ни разу в жизни не поступал опрометчиво, разве не значило это, что он обуздан и жалок?

Чжоу Цзышу вдруг понял, что все это время его мечтой было стать ублюдком, который не прячется под панцирем.

Неожиданно в бесконечно голосящей толпе раздался лёгкий смех; среди шума его невозможно было расслышать, но каким-то неведомым образом он подавил все остальные голоса. Затем из массы отделился тощий, неприметный мужчина с болезненно-желтым лицом и тихо заговорил:

– В чем смысл прилюдно унижать ребенка?

Глаза Чжан Чэнлина прояснились. Его губы беззвучно зашевелились, складываясь в слово:

– Шифу!

Цао Вэйнин очень хорошо отзывался о Чжоу Цзышу в их разговорах, поэтому Гао Чун немного поколебался, прежде чем позвать:

– Чжоу-сюн.

Гао Чуну показалось необычным то, что мужчина, который обладает столь внушительной аурой, оказался им забыт. И все же, когда Цао Вэйнин в прошлый раз привел их в родовое поместье Гао, он, как ни странно, не обратил внимания на эту персону. Даже сейчас он с большим трудом вспомнил его фамилию, но не имя. По сердцу Гао Чуна пробежал холодок.

Чжоу Цзышу махнул рукой Чжан Чэнлину и позвал:

– Иди сюда, сопляк.

Чжан Чэнлин, не проронив ни слова, кинулся к нему в объятия. Отношения их, казалось, были ближе, чем у родных отца с сыном.