Далекие странники/Word of honor/Faraway Wanderers/天涯客

Глава 53

Глава 53. Новый год

Вэнь Кэсин сдержал слово. Он забрался на тот самый большой валун и, прикрываясь красивыми словами, заявил, что не хочет торопиться с написанием эпитафии старому мастеру Луну, и действительно не спешил - он словно вышивал, вырезая около десяти иероглифов каждый день. В дополнение ко всему он внимательно изучал их со всех сторон: строки должны быть чёткими и рифмующимися, а стиль письма - изящным. Закончив с надписью, Вэнь Кэсин отошёл на несколько шагов, чтобы полюбоваться результатом: спрятав руки за спину, он самодовольно покачал головой, едва ли не записывая себя в поэты, такие как Ли Бо и Ду Фу.

При повторном взгляде на содержимое обнаружилось, что написал он много, но настолько отошёл от темы, что будь это договор о покупке осла, то ни на одной из трёх его страниц неуёмной фантазии не нашлось бы упоминания даже о волоске животного. Даже Чжан Чэнлин, увидев надпись, подумал, что старший Вэнь, вероятно, был всецело поглощён процессом написания, вплоть до того, что совсем позабыл о старом мастере Луне.

Чжоу Цзышу начал странствовать по Цзянху ещё с малых лет и был достаточно выносливым, чтобы выдержать побои. После двух дней болезненного состояния он вновь оживился и принялся мучить Чжан Чэнлина, заставив того взлетать на карнизы и ходить по стенам дворика поместья в горах. Словами не описать, как это было тяжело, однако юноша не смел жаловаться, опасаясь, что шифу объявит, что его рана зажила, и все трое покинут это место.

Вероятно, эта зима была слишком холодной: даже Шучжун замёрз, а люди и животные передвигались с неохотой. Чжоу Цзышу тоже позабыл об уходе.

Они отпраздновали Лаба, а потом и малый Новый год. В таком большом поместье оставалось всего три человека, но, несмотря на это, каждый день шума и суеты было дополна.

Чжоу Цзышу, который провёл в объятьях Вэнь Кэсина полночи, немало напугал последнего, заставив осторожничать и на следующий день. Вэнь Кэсин понимал, что раны Чжоу Цзышу непременно мучают его, но не представлял, что всё настолько плохо. Теперь же, когда сердце его болело за спутника, он стал обращаться с Чжоу Цзышу как с фарфоровой куклой, и не осмеливался больше пускать в ход руки и ноги и валять с ним дурака.

Однако после двух дней трепетного наблюдения он обнаружил, что фарфоровая кукла Чжоу попросту безжалостна к себе и вообще не вспоминает о своих приступах агонии. Каждый день на рассвете, стоит боли поутихнуть, Чжоу Цзышу словно забывал о ней и махал рукой с мыслями «И так сойдёт». Когда нужно, он посмеивался над другими, когда нужно - покрывал бранью. Умываясь, он будто одновременно смывал усталость с лица и к завтраку приступал с бодрым и воодушевлённым видом, ни в чём не стесняясь - совсем как обычно.